Домашнее задание по рассказу «Заячьи лапки» Письменно ответьте на во Кто из героев вызывает симпатию? Почему? Приведите примеры из текста. 2) Кто неприятен? Почему?
«В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России, отягощая постоям жителей, располагались у крепости Браунау». Браунау – маленький австрийский городок, где находится главная квартира Кутузова, и куда собираются русские войска среди них – пехотный полк. Солдаты тысячу верст из России. Их сапоги разбиты, новую обувь должно было доставить австрийское ведомство, и не доставило: полкового командира это заботит мало. Полк не готов к боевым действиям, потому что нельзя воевать босяком, но полковой командир хочет показать главнокомандующему как раз обратное: все в порядке, полк готов к войне. Только Кутузов как раз «намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России». Он то знает, какое значение имеет обувь.
Задание было необычным. Называлось оно особым. Командир бригады морских пехотинцев полковник Горпищенко так и сказал:
— Задание необычное. Особое. — Потом переспросил: — Понятно?
— Понятно, товарищ полковник, — ответил старшина-пехотинец — старший над группой разведчиков.
Был он вызван к полковнику один. Вернулся к своим товарищам. Выбрал в двоих, сказал:
— Собирайтесь. Задание выпало нам особое.
Однако что за особое, пока старшина не говорил.
Дело было под новый, 1942 год. Ясно разведчикам: в такую-то ночь, конечно, задание сверхособое. Идут разведчики за старшиной, переговариваются:
— Может, налёт на фашистский штаб?
— Бери выше, — улыбается старшина.
— Может, в плен генерала схватим?
— Выше, выше, — смеётся старший.
Переправились ночью разведчики на территорию, занятую фашистами, продвинулись вглубь. Идут осторожно, крадучись.
Опять разведчики:
— Может, мост, как партизаны, идём взрывать?
— Может, на фашистском аэродроме произведём диверсию?
Смотрят на старшего. Улыбается старший.
Ночь. Темнота. Немота. Глухота. Идут в фашистском тылу разведчики. Спускались с кручи. На гору лезли. Вступили в сосновый лес. Крымские сосны вцепились в камни. Запахло приятно хвоей. Детство солдаты вспомнили.
Подошёл старшина к одной из сосенок. Обошёл, посмотрел, даже ветви рукой пощупал.
— Хороша?
— Хороша, — говорят разведчики.
Увидел рядом другую.
— Эта лучше?
— Сдаётся, лучше, — кивнули разведчики.
— Пушиста?
— Пушиста.
— Стройна?
— Стройна!
— Что же — к делу, — сказал старшина. Достал топор и срубил сосенку. — Вот и всё, — произнёс старшина. Взвалил сосенку себе на плечи. — Вот и управились мы с заданием.
— Вот те и на, — вырвалось у разведчиков.
На следующий день разведчики были отпущены в город, на новогоднюю ёлку к детям в детский дошкольный подземный сад.
Вы спросите: почему же сосна, не ёлка? Не растут в тех широтах ёлки. Да и для того, чтобы сосенку добыть, надо было к фашистам в тылы пробраться.
Не только здесь, но и в других местах Севастополя зажглись в тот нелёгкий год для детей новогодние ёлки.
Видать, не только в бригаде морских пехотинцев у полковника Горпищенко, но и в других частях задание для разведчиков в ту предновогоднюю ночь было особым.
Браунау – маленький австрийский городок, где находится главная квартира Кутузова, и куда собираются русские войска среди них – пехотный полк. Солдаты тысячу верст из России. Их сапоги разбиты, новую обувь должно было доставить австрийское ведомство, и не доставило: полкового командира это заботит мало. Полк не готов к боевым действиям, потому что нельзя воевать босяком, но полковой командир хочет показать главнокомандующему как раз обратное: все в порядке, полк готов к войне.
Только Кутузов как раз «намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России». Он то знает, какое значение имеет обувь.
Задание было необычным. Называлось оно особым. Командир бригады морских пехотинцев полковник Горпищенко так и сказал:
— Задание необычное. Особое. — Потом переспросил: — Понятно?
— Понятно, товарищ полковник, — ответил старшина-пехотинец — старший над группой разведчиков.
Был он вызван к полковнику один. Вернулся к своим товарищам. Выбрал в двоих, сказал:
— Собирайтесь. Задание выпало нам особое.
Однако что за особое, пока старшина не говорил.
Дело было под новый, 1942 год. Ясно разведчикам: в такую-то ночь, конечно, задание сверхособое. Идут разведчики за старшиной, переговариваются:
— Может, налёт на фашистский штаб?
— Бери выше, — улыбается старшина.
— Может, в плен генерала схватим?
— Выше, выше, — смеётся старший.
Переправились ночью разведчики на территорию, занятую фашистами, продвинулись вглубь. Идут осторожно, крадучись.
Опять разведчики:
— Может, мост, как партизаны, идём взрывать?
— Может, на фашистском аэродроме произведём диверсию?
Смотрят на старшего. Улыбается старший.
Ночь. Темнота. Немота. Глухота. Идут в фашистском тылу разведчики. Спускались с кручи. На гору лезли. Вступили в сосновый лес. Крымские сосны вцепились в камни. Запахло приятно хвоей. Детство солдаты вспомнили.
Подошёл старшина к одной из сосенок. Обошёл, посмотрел, даже ветви рукой пощупал.
— Хороша?
— Хороша, — говорят разведчики.
Увидел рядом другую.
— Эта лучше?
— Сдаётся, лучше, — кивнули разведчики.
— Пушиста?
— Пушиста.
— Стройна?
— Стройна!
— Что же — к делу, — сказал старшина. Достал топор и срубил сосенку. — Вот и всё, — произнёс старшина. Взвалил сосенку себе на плечи. — Вот и управились мы с заданием.
— Вот те и на, — вырвалось у разведчиков.
На следующий день разведчики были отпущены в город, на новогоднюю ёлку к детям в детский дошкольный подземный сад.
Стояла сосенка. Стройна. Пушиста. Висят на сосенке шары, гирлянды, разноцветные фонарики горят.
Вы спросите: почему же сосна, не ёлка? Не растут в тех широтах ёлки. Да и для того, чтобы сосенку добыть, надо было к фашистам в тылы пробраться.
Не только здесь, но и в других местах Севастополя зажглись в тот нелёгкий год для детей новогодние ёлки.
Видать, не только в бригаде морских пехотинцев у полковника Горпищенко, но и в других частях задание для разведчиков в ту предновогоднюю ночь было особым.