В ранней лирике в качестве главной ценности гражданского общества провозглашается идея политической свободы. Ода «Вольность» — своеобразный поэтический манифест Пушкина, в котором последовательно выражены его гражданские идеалы: необходимость свержения тиранической власти и утверждение Закона над «самовластительными злодеями» — будь то Людовик или Павел I. Впрочем, молодой Пушкин видит и еще один путь исправления общественного устройства — его он обрисовывает в стихотворении «Деревня»: «Увижу ль, о друзья! народ неугнетенный и Рабство, падшее по манию царя...» Идея просвещенного либерализма остается, однако, лишь «виртуальным проектом» общественного переустройства: до тех пор, пока миром правят «Барство дикое» и «Рабство тощее», все вопросы о смене гражданских приоритетов останутся риторическими.
В стихотворении «К Чаадаеву» у идеи свободы появятся новые оттенки: политические категории — «отчизна», «самовластье», «власть роковая» — оказались в соседстве с понятиями из частной, личной жизни человека: начальные строки стихотворения заставляют воспринимать его скорее как элегию в силу того, что рассказывают о «любви, надежде, тихой славе». Ожидание свободы сопоставимо с трепетом молодого любовника, мечтающего о свидании. Таким образом, свобода становится понятием личностно значимым, определяющим подлинную полноту и общественной, и частной жизни человека.
В лирике Пушкина внутренняя свобода утверждается как важнейшая ценность: поэт многократно возвращается к теме «свободной стихии» («К морю»), «свободного ума» и «дороги свободной» («Поэту»), свободно «текущих» стихов («Осень»), «покоя и воли» («Пора, мой друг, пора...»). Духовное движение человека не может быть ограничено каким бы то ни было политическим режимом — именно поэтому в стихотворении «Узник» вообще теряются исторические и географические координаты того мира, в котором томится герой стихотворения. Главным остается его устремление к вольной жизни — жизни «вольной птицы», вольного ветра. Мучительное ощущение несвободы в большей мере имеет «метафизический» характер — равно как и томление по воле приобретает черты важнейшего жизненного порыва.
Осознание своей внутренней свободы делает человека к тому «подвигу благородному», который и может стать оправданием всей его жизни. Гуманизм, подлинная глубина «чувств добрых» (да и само их «пробуждение») невозможны в мире, построенном по законам духовного рабства. В поздних произведениях Пушкина — прежде всего в стихотворениях «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...» и «Поэту» — именно эти идеи приобретают статус жизненных аксиом: гражданские мотивы лирики приобретают подлинно философское звучание.
Таким образом, гражданские идеи Пушкина проходят четко видимую эволюцию: от преобладания политических, социально-исторических размышлений в ранней лирике Пушкин приходит к осмыслению проблемы свободы в философском ключе. Ни «просвещенье», ни «тиран» не смогут оказаться «на страже» и не будут властны над судьбою человека, если он обладает внутренней свободой, свободой мысли и духа.
1.Имя героя-Руслан
Описание из текста- Князь храбрый»,
«…страстью пылкой утомленный,
Не ест, не пьет Руслан влюбленный;
На друга милого глядит,
Вздыхает, сердится, горит
И, щипля ус от нетерпенья,
Считает каждые мгновенья»
Черты характера - смелый, храбрый
2.Имя героя- Рогдай
Описание из текста-«…воитель смелый,
Мечом раздвинувший пределы
Богатых киевских полей»
Черты характера-грозный, злой, неукротимый
3.Имя героя- Ратмир
Описание из текста- Последний, полный страстной думой Младой хазарский хан
Черты характера-молодой угрюмый
4.Имя героя- Фарлаф
Описание из текста- Другой - Фарлаф,крикун надменный,
В пирах никем не побежденный
Но воин скромный средь мечей;
Черты характера- трусливый, коварный, бессовестный.
Объяснение:
В ранней лирике в качестве главной ценности гражданского общества провозглашается идея политической свободы. Ода «Вольность» — своеобразный поэтический манифест Пушкина, в котором последовательно выражены его гражданские идеалы: необходимость свержения тиранической власти и утверждение Закона над «самовластительными злодеями» — будь то Людовик или Павел I. Впрочем, молодой Пушкин видит и еще один путь исправления общественного устройства — его он обрисовывает в стихотворении «Деревня»: «Увижу ль, о друзья! народ неугнетенный и Рабство, падшее по манию царя...» Идея просвещенного либерализма остается, однако, лишь «виртуальным проектом» общественного переустройства: до тех пор, пока миром правят «Барство дикое» и «Рабство тощее», все вопросы о смене гражданских приоритетов останутся риторическими.
В стихотворении «К Чаадаеву» у идеи свободы появятся новые оттенки: политические категории — «отчизна», «самовластье», «власть роковая» — оказались в соседстве с понятиями из частной, личной жизни человека: начальные строки стихотворения заставляют воспринимать его скорее как элегию в силу того, что рассказывают о «любви, надежде, тихой славе». Ожидание свободы сопоставимо с трепетом молодого любовника, мечтающего о свидании. Таким образом, свобода становится понятием личностно значимым, определяющим подлинную полноту и общественной, и частной жизни человека.
В лирике Пушкина внутренняя свобода утверждается как важнейшая ценность: поэт многократно возвращается к теме «свободной стихии» («К морю»), «свободного ума» и «дороги свободной» («Поэту»), свободно «текущих» стихов («Осень»), «покоя и воли» («Пора, мой друг, пора...»). Духовное движение человека не может быть ограничено каким бы то ни было политическим режимом — именно поэтому в стихотворении «Узник» вообще теряются исторические и географические координаты того мира, в котором томится герой стихотворения. Главным остается его устремление к вольной жизни — жизни «вольной птицы», вольного ветра. Мучительное ощущение несвободы в большей мере имеет «метафизический» характер — равно как и томление по воле приобретает черты важнейшего жизненного порыва.
Осознание своей внутренней свободы делает человека к тому «подвигу благородному», который и может стать оправданием всей его жизни. Гуманизм, подлинная глубина «чувств добрых» (да и само их «пробуждение») невозможны в мире, построенном по законам духовного рабства. В поздних произведениях Пушкина — прежде всего в стихотворениях «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...» и «Поэту» — именно эти идеи приобретают статус жизненных аксиом: гражданские мотивы лирики приобретают подлинно философское звучание.
Таким образом, гражданские идеи Пушкина проходят четко видимую эволюцию: от преобладания политических, социально-исторических размышлений в ранней лирике Пушкин приходит к осмыслению проблемы свободы в философском ключе. Ни «просвещенье», ни «тиран» не смогут оказаться «на страже» и не будут властны над судьбою человека, если он обладает внутренней свободой, свободой мысли и духа.
Объяснение:
всё очень просто