Отношение к Герасиму было неоднозначным. С одной стороны, народ уважал его за силу, трудолюбие и честность, с другой - смеялся над его слепым послушанием хозяйке. И больше всего, конечно, его боялись, опять же из-за его могущественной силы.
Это можно проследить по следующим цитатам из текста:
"...а что касается чужих, так после того, как он однажды ночью поймал двух воров и стукнул их друг другу по лбу, да так стукнул, что их потом в полицию не взяли, все в округе стали его очень уважать".
"С остальным персоналом у Герасима были короткие отношения, не столько дружеские - они его боялись, - сколько короткие: он считал их своими. Они вели с ним светские беседы, и он понимал их и точно выполнял все приказания, но он знал и свои права, и никто не смел садиться на его место за столом."
"Когда Герасима привезли из деревни, она чуть не застыла от ужаса при виде его огромной фигуры и всячески старалась избежать встречи с ним, даже жмурилась, когда ей случалось пробегать мимо него, спеша из дома в прачечную."
"Но не все осмеливались насмехаться над Герасимом..."
Гаврила прекрасно понимал это и потому потакал себе. "А ведь он существо безголосое, - думал он, сидя у окна, - и не может сказать барыне, что Герасим ухаживает за Татьяной". И наконец, право, какой же он муж? С другой стороны, как только этот, не дай бог, дровосек узнает, что Татьяна отдана за Капитона, ну, знаете, он все в доме переломал, ей-богу. Поговорить с ним нет никакой возможности; потому что его, этого дьявола, которым я согрешил, грешного человека, нельзя уговорить... право!..." (мысли Гаврилы Дворецкого).
"Он убьет меня, ей-богу, как убил бы муху; у него рука, вы сами увидите, какая у него рука, у него рука Минина и Пожарского. Он глухой, он бьет, а как бьет - не слышит. Он как будто во сне кулаками машет. И его никак не остановить, почему? Потому что, как вы знаете, Гаврила Андреевич, он глух и туп, как пятачок. Он чудовище, идол, Гаврила Андреич, хуже идола... "Что мне теперь от него страдать?" (Капитон о Герасиме).
"...Татьяна, которая до сих пор переносила все превратности своей жизни с большим равнодушием, не могла больше терпеть, разрыдалась и, сев в телегу, по-христиански трижды поцеловала Герасима".
"Некоторые не знали точно, куда делась Муму, и только качали головами, а другие знали и смеялись в ответ".
"...но, из жалости к нему и к ней, отчасти, может быть, из страха перед ним..."
"Этот странный Герасим! - пищала толстая прачка, - Разве можно быть таким несчастным из-за собаки!... Точно!"
"Но соседи заметили, что со времени возвращения из Москвы он совсем перестал водиться с женщинами, даже не смотрит на них, и никакой собаки при себе не держит. "Ну, - говорят крестьяне, - это его счастье, что ему женщины не нужны; а собака - зачем она ему? Вора не затащишь во двор на осле!". Такова молва о могучей силе немого".
Отношение к Герасиму было неоднозначным. С одной стороны, народ уважал его за силу, трудолюбие и честность, с другой - смеялся над его слепым послушанием хозяйке. И больше всего, конечно, его боялись, опять же из-за его могущественной силы.
Это можно проследить по следующим цитатам из текста:
"...а что касается чужих, так после того, как он однажды ночью поймал двух воров и стукнул их друг другу по лбу, да так стукнул, что их потом в полицию не взяли, все в округе стали его очень уважать".
"С остальным персоналом у Герасима были короткие отношения, не столько дружеские - они его боялись, - сколько короткие: он считал их своими. Они вели с ним светские беседы, и он понимал их и точно выполнял все приказания, но он знал и свои права, и никто не смел садиться на его место за столом."
"Когда Герасима привезли из деревни, она чуть не застыла от ужаса при виде его огромной фигуры и всячески старалась избежать встречи с ним, даже жмурилась, когда ей случалось пробегать мимо него, спеша из дома в прачечную."
"Но не все осмеливались насмехаться над Герасимом..."
Гаврила прекрасно понимал это и потому потакал себе. "А ведь он существо безголосое, - думал он, сидя у окна, - и не может сказать барыне, что Герасим ухаживает за Татьяной". И наконец, право, какой же он муж? С другой стороны, как только этот, не дай бог, дровосек узнает, что Татьяна отдана за Капитона, ну, знаете, он все в доме переломал, ей-богу. Поговорить с ним нет никакой возможности; потому что его, этого дьявола, которым я согрешил, грешного человека, нельзя уговорить... право!..." (мысли Гаврилы Дворецкого).
"Он убьет меня, ей-богу, как убил бы муху; у него рука, вы сами увидите, какая у него рука, у него рука Минина и Пожарского. Он глухой, он бьет, а как бьет - не слышит. Он как будто во сне кулаками машет. И его никак не остановить, почему? Потому что, как вы знаете, Гаврила Андреевич, он глух и туп, как пятачок. Он чудовище, идол, Гаврила Андреич, хуже идола... "Что мне теперь от него страдать?" (Капитон о Герасиме).
"...Татьяна, которая до сих пор переносила все превратности своей жизни с большим равнодушием, не могла больше терпеть, разрыдалась и, сев в телегу, по-христиански трижды поцеловала Герасима".
"Некоторые не знали точно, куда делась Муму, и только качали головами, а другие знали и смеялись в ответ".
"...но, из жалости к нему и к ней, отчасти, может быть, из страха перед ним..."
"Этот странный Герасим! - пищала толстая прачка, - Разве можно быть таким несчастным из-за собаки!... Точно!"
"Но соседи заметили, что со времени возвращения из Москвы он совсем перестал водиться с женщинами, даже не смотрит на них, и никакой собаки при себе не держит. "Ну, - говорят крестьяне, - это его счастье, что ему женщины не нужны; а собака - зачем она ему? Вора не затащишь во двор на осле!". Такова молва о могучей силе немого".