Байтерек - это Дерево жизни из древнетюркской мифологии, связывающее три мира между собой. Корнями Байтерек уходит в землю, в подземный мир, где живут всевозможные злые духи, черти, албасты, царь змей Бапы и его жена и дети. Ствол Байтерека - это средний мир, в нем обитают люди и животные, батыры, ханы, богатые и бедные. И, наконец, вершина - верхний мир, здесь живут птицы, ангелы, разные добрые божества
Все права защищены. Используйте активную ссылку на inform.kz https://www.inform.kz/ru/kak-legenda-o-mificheskom-dereve-velikane-voplotilas-v-astane_a3281270
Рукописи Бунина в известной степени раскрывают, если так можно сказать, «тайны» его творчества. Он сохранял свои рукописи во всех вариантах в образцовом порядке. Он вносил поправки почти в каждое новое издание, всегда строго и взыскательно относился к своим рассказам, особенно к тем, которые были написаны много лет назад. Последние рассказы, собранные в книге «Петлистые уши», он исправлял в октябре 1953 года, за две недели до своей кончины.
Народную речь он знал так тонко, что даже годы эмиграции не отразились на языке его рассказов. И, перечитывая его рассказы, написанные за границей, дивишься свежести и чистоте простонародной речи...
Ради сохранения стройности рассказа, точности и верности его композиции или для того, чтобы яснее была видна мысль автора, он иногда вычеркивал отлично написанные диалоги, эпизоды.
Как ни увлекательно перечитывать рукописи писателя, поправок и вариантов иногда одной фразы так много, что перечислить все было бы непосильным трудом.
Вот, для примера, рассказ «Ида» и три варианта его начала:
«В дни Рождества мы вчетвером,— три старых приятеля и некто Георгий Иванович завтракали в Большом Московском...»
«Однажды на Рождестве,— точно говоря, на первый день Рождества. завтракали в Большом Московском три старых приятеля...»
«Однажды на Святках завтракали мы вчетвером,— три старых приятеля и некто Георгий Иванович в Большом Московском...»
Третий вариант автор оставил.
Перебирая рукописи, замечаешь, что не только начало рассказа — первая фраза повторяется в вариантах, но порой написанные две-три страницы рассказа отвергнуты автором. Порой, с незначительными, в сущности, изменениями, эти страницы входят в последний вариант, на котором остановился Бунин.
А как он менял, искал название рассказа. «Мордовский сарафан» прежде назывался «черемисским», потом «На огонек».
Один из превосходных бунинских рассказов — «Солнечный удар» — назывался «Случайное знакомство», потом «Ксения» — эти оба названия были зачеркнуты резким штрихом. Первый и второй варианты рассказа были им отвергнуты. Бунин начал рассказ сначала. На отвергнутом варианте можно прочитать слова: «Ничего лишнего»,— это своего рода вечный завет писателя самому себе, он следовал ему упорно, выбрасывая иногда то, чем другой беллетрист, вероятно, гордился бы. Выбрасывал подробности, детали, которые легко запоминались. Например, в рассказе «Кавказ» он вычеркивает: «Я налил ей белого вина в вагонный стакан с голубой надписью «Одоль».
Если обратиться к мировой литературе всех времен, то убедишься, что некоторые прекрасные произведения написаны главным образом о несчастной любви. Рассказ, который дал название сборнику «Темные аллеи», удивителен но своей ясности и благородной простоте; это один из тех рассказов, которые написаны на одном дыхании, почти без поправок. Любопытнее всего, что сюжет произведения — встреча на постоялом дворе старика генерала и его возлюбленной — в известной степени напоминает нам сюжет «Воскресения» Толстого.
И в рассказе Бунина есть пропасть, отделявшая дворовую девушку Надежду от блестящего офицера-барина. Правда, ее судьба не так драматична, как судьба Катюши Масловой, и генерал в общем не раскаивается в том, что он ее бросил. Но она ему этого не простила: «Все проходит, да не все забывается».
А генерал размышляет так: «Эта самая Надежда не содержательница постоялой горницы, а моя жена, хозяйка моего петербургского дома, мать моих детей?»
Да, здесь стена, и разрушить стену, отделяющую его от Надежды, невозможно, и автор думает так же, как старик генерал.
Обманутая любовь — одна из любимейших тем Бунина. Это тема рассказа «Сны Чанга» только здесь гибнет не юноша, а мужественный, сильный человек. Самая форма рассказа удивительна. С каким мастерством передана трагическая повесть любви в смутных видениях собаки Чанга, верного пса-друга, который чем-то встревожен и каким-то особым, звериным чутьем понимает состояние духа своего хозяина...
Обманутая любовь и в рассказе «При дороге»: девочка Парашка полюбила первой любовью вора, и ужасно ее прозрение, когда она узнает, что нужна была любовнику только для того, чтобы он мог обокрасть ее отца.
В другом рассказе, «Степа», «культурный» московский кунец-меценат, друг актеров и художников, мимоходом обманывает несчастную, милую девочку, обещает жениться и уезжает в Кисловодск, зная, что его любовницу оживет со света злобный и безжалостный старик, ее отец.
Сила воображения писателя рисовала Бунину сложные столкновения характеров, оригинальные сюжеты произведений.
Байтерек - это Дерево жизни из древнетюркской мифологии, связывающее три мира между собой. Корнями Байтерек уходит в землю, в подземный мир, где живут всевозможные злые духи, черти, албасты, царь змей Бапы и его жена и дети. Ствол Байтерека - это средний мир, в нем обитают люди и животные, батыры, ханы, богатые и бедные. И, наконец, вершина - верхний мир, здесь живут птицы, ангелы, разные добрые божества
Все права защищены. Используйте активную ссылку на inform.kz https://www.inform.kz/ru/kak-legenda-o-mificheskom-dereve-velikane-voplotilas-v-astane_a3281270
Рукописи Бунина в известной степени раскрывают, если так можно сказать, «тайны» его творчества. Он сохранял свои рукописи во всех вариантах в образцовом порядке. Он вносил поправки почти в каждое новое издание, всегда строго и взыскательно относился к своим рассказам, особенно к тем, которые были написаны много лет назад. Последние рассказы, собранные в книге «Петлистые уши», он исправлял в октябре 1953 года, за две недели до своей кончины.
Народную речь он знал так тонко, что даже годы эмиграции не отразились на языке его рассказов. И, перечитывая его рассказы, написанные за границей, дивишься свежести и чистоте простонародной речи...
Ради сохранения стройности рассказа, точности и верности его композиции или для того, чтобы яснее была видна мысль автора, он иногда вычеркивал отлично написанные диалоги, эпизоды.
Как ни увлекательно перечитывать рукописи писателя, поправок и вариантов иногда одной фразы так много, что перечислить все было бы непосильным трудом.
Вот, для примера, рассказ «Ида» и три варианта его начала:
«В дни Рождества мы вчетвером,— три старых приятеля и некто Георгий Иванович завтракали в Большом Московском...»
«Однажды на Рождестве,— точно говоря, на первый день Рождества. завтракали в Большом Московском три старых приятеля...»
«Однажды на Святках завтракали мы вчетвером,— три старых приятеля и некто Георгий Иванович в Большом Московском...»
Третий вариант автор оставил.
Перебирая рукописи, замечаешь, что не только начало рассказа — первая фраза повторяется в вариантах, но порой написанные две-три страницы рассказа отвергнуты автором. Порой, с незначительными, в сущности, изменениями, эти страницы входят в последний вариант, на котором остановился Бунин.
А как он менял, искал название рассказа. «Мордовский сарафан» прежде назывался «черемисским», потом «На огонек».
Один из превосходных бунинских рассказов — «Солнечный удар» — назывался «Случайное знакомство», потом «Ксения» — эти оба названия были зачеркнуты резким штрихом. Первый и второй варианты рассказа были им отвергнуты. Бунин начал рассказ сначала. На отвергнутом варианте можно прочитать слова: «Ничего лишнего»,— это своего рода вечный завет писателя самому себе, он следовал ему упорно, выбрасывая иногда то, чем другой беллетрист, вероятно, гордился бы. Выбрасывал подробности, детали, которые легко запоминались. Например, в рассказе «Кавказ» он вычеркивает: «Я налил ей белого вина в вагонный стакан с голубой надписью «Одоль».
Если обратиться к мировой литературе всех времен, то убедишься, что некоторые прекрасные произведения написаны главным образом о несчастной любви. Рассказ, который дал название сборнику «Темные аллеи», удивителен но своей ясности и благородной простоте; это один из тех рассказов, которые написаны на одном дыхании, почти без поправок. Любопытнее всего, что сюжет произведения — встреча на постоялом дворе старика генерала и его возлюбленной — в известной степени напоминает нам сюжет «Воскресения» Толстого.
И в рассказе Бунина есть пропасть, отделявшая дворовую девушку Надежду от блестящего офицера-барина. Правда, ее судьба не так драматична, как судьба Катюши Масловой, и генерал в общем не раскаивается в том, что он ее бросил. Но она ему этого не простила: «Все проходит, да не все забывается».
А генерал размышляет так: «Эта самая Надежда не содержательница постоялой горницы, а моя жена, хозяйка моего петербургского дома, мать моих детей?»
Да, здесь стена, и разрушить стену, отделяющую его от Надежды, невозможно, и автор думает так же, как старик генерал.
Обманутая любовь — одна из любимейших тем Бунина. Это тема рассказа «Сны Чанга» только здесь гибнет не юноша, а мужественный, сильный человек. Самая форма рассказа удивительна. С каким мастерством передана трагическая повесть любви в смутных видениях собаки Чанга, верного пса-друга, который чем-то встревожен и каким-то особым, звериным чутьем понимает состояние духа своего хозяина...
Обманутая любовь и в рассказе «При дороге»: девочка Парашка полюбила первой любовью вора, и ужасно ее прозрение, когда она узнает, что нужна была любовнику только для того, чтобы он мог обокрасть ее отца.
В другом рассказе, «Степа», «культурный» московский кунец-меценат, друг актеров и художников, мимоходом обманывает несчастную, милую девочку, обещает жениться и уезжает в Кисловодск, зная, что его любовницу оживет со света злобный и безжалостный старик, ее отец.
Сила воображения писателя рисовала Бунину сложные столкновения характеров, оригинальные сюжеты произведений.