Известно, что писатель был мобилизован в Добровольческую армию (1919). Тогда же он опубликовал фельетон «Грядущие перспективы». Киевские события нашли отражение в произведениях «Необыкновенные приключения доктора» (1922), «Белая гвардия» (1924). Стоит заметить, что литературу в качестве основного занятия писатель выбрал в 1920 году: завершив службу в госпитале Владикавказа, он стал писать для газеты «Кавказ». Творческий путь Булгакова был тернист: в период борьбы за власть недружественное высказывание в адрес одной из сторон могло кончиться гибелью.
В начале двадцатых годов Булгаков писал преимущественно произведения о революции, в основном пьесы, которые впоследствии ставились на сцене Владикавказского ревкома. С 1921 года писатель жил в Москве и работал в разных газетах и журналах. Кроме фельетонов, он публиковал отдельные главы повестей. Например, «Записки на манжетах» увидели свет на страницах берлинской газеты «Накануне». Особенно много очерков и репортажей – 120 – напечатано в газете «Гудок» (1922-1926). Булгаков был членом Российской ассоциации пролетарских писателей, но при этом его художественный мир не был зависим от идеологии союза: он с большой симпатией писал о белом движении, о трагических судьбах интеллигенции. Его проблематика была намного шире и богаче дозволенной. Например, социальная ответственность ученых за их изобретения, сатира на новый уклад жизни в стране и т.д.
В 1925 году написана пьеса «Дни Турбиных». Она имела оглушительный успех на сцене Московского художественного академического театра. Даже Иосиф Сталин оценил произведение, но все-таки он в каждом тематическом выступлении акцентировал внимание на антисоветском характере пьес Булгакова. Вскоре творчество писателя подвергли критике. За последующие десять лет были опубликованы сотни резких рецензий. Пьесу «Бег» о Гражданской войне запретили ставить: Булгаков отказался делать текст «идеологически правильным». В 1928-29 гг. из репертуара театров исключены спектакли «Зойкина квартира», «Дни Турбиных», «Багровый остров».
А вот эмигранты с интересом изучали ключевые произведения Булгакова. Он писал о роли науки в жизни человека, о важности правильного отношения друг к другу. В 1929 году писатель размышлял над будущим романом «Мастер и Маргарита». Уже через год появилась первая редакция рукописи. Религиозные темы, критика советских реалий – всё это сделало появление произведений Булгакова на страницах газет невозможным. Неудивительно, что писатель всерьез размышлял о переезде за границу. Он даже написал письмо Правительству, в котором просил либо разрешить ему уехать, либо дать возможность спокойно работать. В следующие шесть лет Михаил Булгаков был режиссёром-ассистентом МХАТа.
Объяснение:Голод в тот год еще не отпустил, а нас у матери было трое, я самый старший. Весной, когда пришлось особенно туго, я глотал сам и заставлял глотать сестренку глазки проросшей картошки и зерна овса и ржи, чтобы развести посадки в животе, — тогда не придется все время думать о еде. Все лето мы старательно поливали свои семена чистой ангарской водичкой, но урожая почему-то не дождались или он был настолько мал, что мы его не почувствовали. Впрочем, я думаю, что затея эта не совсем бесполезная и человеку когда-нибудь еще пригодится, а мы по неопытности что-то там делали неверно.
<...>
Голод здесь совсем не походил на голод в деревне. Там всегда, и особенно осенью, можно было что-то перехватить, сорвать, выкопать, поднять, в Ангаре ходила рыба, в лесу летала птица. Тут для меня все вокруг было пусто: чужие люди, чужие огороды, чужая земля. Небольшую речушку на десять рядов процеживали бреднями. Я как-то в воскресенье с удочкой весь день и поймал трех маленьких, с чайную ложку, пескариков — от такой рыбалки тоже не раздобреешь. Больше не ходил — что зря время переводить! По вечерам околачивался у чайной, на базаре, запоминая, что почем продают, давился слюной и шел ни с чем обратно. На плите у тети Нади стоял горячий чайник; пошвыркав гольного кипяточку и согрев желудок, ложился спать.
<...>
Теперь у меня появились деньги. Я не позволял себе чересчур увлекаться игрой и торчать на полянке до вечера, мне нужен был только рубль, каждый день по рублю. Получив его, я убегал, покупал на базаре баночку молока (тетки ворчали, глядя на мои погнутые, побитые, истерзанные монеты, но молоко наливали) , обедал и садился за уроки. Досыта все равно я не наедался, но уже одна мысль, что я пью молоко, прибавляла мне силы и смиряла голод. Мне стало казаться, что и голова теперь у меня кружится гораздо меньше.
Известно, что писатель был мобилизован в Добровольческую армию (1919). Тогда же он опубликовал фельетон «Грядущие перспективы». Киевские события нашли отражение в произведениях «Необыкновенные приключения доктора» (1922), «Белая гвардия» (1924). Стоит заметить, что литературу в качестве основного занятия писатель выбрал в 1920 году: завершив службу в госпитале Владикавказа, он стал писать для газеты «Кавказ». Творческий путь Булгакова был тернист: в период борьбы за власть недружественное высказывание в адрес одной из сторон могло кончиться гибелью.
В начале двадцатых годов Булгаков писал преимущественно произведения о революции, в основном пьесы, которые впоследствии ставились на сцене Владикавказского ревкома. С 1921 года писатель жил в Москве и работал в разных газетах и журналах. Кроме фельетонов, он публиковал отдельные главы повестей. Например, «Записки на манжетах» увидели свет на страницах берлинской газеты «Накануне». Особенно много очерков и репортажей – 120 – напечатано в газете «Гудок» (1922-1926). Булгаков был членом Российской ассоциации пролетарских писателей, но при этом его художественный мир не был зависим от идеологии союза: он с большой симпатией писал о белом движении, о трагических судьбах интеллигенции. Его проблематика была намного шире и богаче дозволенной. Например, социальная ответственность ученых за их изобретения, сатира на новый уклад жизни в стране и т.д.
В 1925 году написана пьеса «Дни Турбиных». Она имела оглушительный успех на сцене Московского художественного академического театра. Даже Иосиф Сталин оценил произведение, но все-таки он в каждом тематическом выступлении акцентировал внимание на антисоветском характере пьес Булгакова. Вскоре творчество писателя подвергли критике. За последующие десять лет были опубликованы сотни резких рецензий. Пьесу «Бег» о Гражданской войне запретили ставить: Булгаков отказался делать текст «идеологически правильным». В 1928-29 гг. из репертуара театров исключены спектакли «Зойкина квартира», «Дни Турбиных», «Багровый остров».
А вот эмигранты с интересом изучали ключевые произведения Булгакова. Он писал о роли науки в жизни человека, о важности правильного отношения друг к другу. В 1929 году писатель размышлял над будущим романом «Мастер и Маргарита». Уже через год появилась первая редакция рукописи. Религиозные темы, критика советских реалий – всё это сделало появление произведений Булгакова на страницах газет невозможным. Неудивительно, что писатель всерьез размышлял о переезде за границу. Он даже написал письмо Правительству, в котором просил либо разрешить ему уехать, либо дать возможность спокойно работать. В следующие шесть лет Михаил Булгаков был режиссёром-ассистентом МХАТа.
Объяснение:
Объяснение:Голод в тот год еще не отпустил, а нас у матери было трое, я самый старший. Весной, когда пришлось особенно туго, я глотал сам и заставлял глотать сестренку глазки проросшей картошки и зерна овса и ржи, чтобы развести посадки в животе, — тогда не придется все время думать о еде. Все лето мы старательно поливали свои семена чистой ангарской водичкой, но урожая почему-то не дождались или он был настолько мал, что мы его не почувствовали. Впрочем, я думаю, что затея эта не совсем бесполезная и человеку когда-нибудь еще пригодится, а мы по неопытности что-то там делали неверно.
<...>
Голод здесь совсем не походил на голод в деревне. Там всегда, и особенно осенью, можно было что-то перехватить, сорвать, выкопать, поднять, в Ангаре ходила рыба, в лесу летала птица. Тут для меня все вокруг было пусто: чужие люди, чужие огороды, чужая земля. Небольшую речушку на десять рядов процеживали бреднями. Я как-то в воскресенье с удочкой весь день и поймал трех маленьких, с чайную ложку, пескариков — от такой рыбалки тоже не раздобреешь. Больше не ходил — что зря время переводить! По вечерам околачивался у чайной, на базаре, запоминая, что почем продают, давился слюной и шел ни с чем обратно. На плите у тети Нади стоял горячий чайник; пошвыркав гольного кипяточку и согрев желудок, ложился спать.
<...>
Теперь у меня появились деньги. Я не позволял себе чересчур увлекаться игрой и торчать на полянке до вечера, мне нужен был только рубль, каждый день по рублю. Получив его, я убегал, покупал на базаре баночку молока (тетки ворчали, глядя на мои погнутые, побитые, истерзанные монеты, но молоко наливали) , обедал и садился за уроки. Досыта все равно я не наедался, но уже одна мысль, что я пью молоко, прибавляла мне силы и смиряла голод. Мне стало казаться, что и голова теперь у меня кружится гораздо меньше.