Я считаю, не то и не другое. Точнее, не только это. На протяжении романа Гендальф проявил себя могущественным волшебником как на разрушительную, так и на созидательную магию. Но народы Средиземья, от жителей Минас-Тирита до жителей Шира знали его, в первую очередь, как мудреца. И такого мудреца, чьи познания шли на пользу людям (и вообще живым существам). Он умел поддерживать, сопереживать, направлять. Сила его была не столько в осознании собственных недостатков (без чего, конечно, никак), а, скорее, в другим оставлять их слабости. Гендальф добр и он верит в добро. И эта уверенность привлекает к нему сомневающихся.
Гендальф добр и он верит в добро. И эта уверенность привлекает к нему сомневающихся.