Головний герой твору «Фах».Хейлі Омейлі – це…Яку книжку читав Хейлі Омейлі? Який фах мріє одержати Джордж? Ким був батько Джорджа Плейтона?Скільки братів і сестер було в Джорджа Плейтена? До якого закладу потрапив Джордж Плейтен? Хто такий Тревіліян? Який фах обрав Тревіліян? Хто допоміг Джорджу Плейтону врятуватися від поліції? З ким Джордж Плейтон говорив по відео фону? Останнє запитання Джорджа Плейтона стосувалось….
22 июня 1941 года
Казалось, было холодно цветам,
и от росы они слегка поблёкли.
Зарю, что шла по травам и кустам,
обшарили немецкие бинокли.
Цветок, в росинках весь, к цветку приник,
и пограничник протянул к ним руки.
А немцы, кончив кофе пить, в тот миг
влезали в танки, закрывали люки.
Такою все дышало тишиной,
что вся земля еще спала, казалось.
Кто знал, что между миром и войной
всего каких-то пять минут осталось!
Я о другом не пел бы ни о чем,
а славил бы всю жизнь свою дорогу,
когда б армейским скромным трубачом
я эти пять минут трубил тревогу.
Толстой показывает нам Тушина глазами князя Андрея, который “еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что-то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное”.
Второй раз на страницах романа капитан появляется во время Шенграбенского сражения, в эпизоде, названном литературоведами “забытая батарея”.
В начале Шенграбенского сражения князь Андрей снова видит капитана: “Маленький Тушин, с закушенной набок трубочкой”. Доброе и умное лицо его несколько бледно. И далее Толстой уже сам, без своих героев, откровенно любуется этой удивительной фигуркой, которую со всех сторон окружают, подчеркивает автор, огромные широкоплечие богатыри. Сам Багратион, объезжая позиции, находится рядом. Однако Тушин, не замечая генерала, выбегает вперед батареи, под самый огонь, и, “выглядывая из-под маленькой ручки”, командует: “Еще две линии прибавь, как раз будет”.
Тушин робеет перед всеми: перед начальством, перед старшими офицерами. Его повадки и поведение напоминают нам о земских врачах или сельских священниках. В нем так много чеховского, доброго и печального, и так мало громкого и героического.
Однако тактические решения, принятые Тушиным на военном совете с фельдфебелем Захарченко, “к которому он имел большое уважение”, заслуживают решительного “хорошо!” князя Багратиона. Трудно помыслить награду выше этой.
И вот уже французы думают, что здесь, в центре, сосредоточены основные силы союзной армии. Им и в страшном сне не могло присниться, что четыре пушечки без прикрытия и маленький капитан с трубочкой-носогрейкой сожгут Шенграбен.
“Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку... выбегал вперед и из-под маленькой ручки смотрел на французов. — Круши, ребята! — приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты”.
Толстой описывает истинную, народную, героическую, богатырскую действительность. Именно отсюда этот былинный жест и веселое, карнавальное отношение к врагам и смерти.
Толстой с наслаждением рисует особый мир мифических представлений, установившийся в сознании Тушина. Неприятельские пушки — это не пушки, а трубки, которые курит огромный невидимый курильщик: “Вишь, пыхнул опять... теперь мячик жди”.
Видимо, и сам Тушин представляется себе таким же огромным и сильным, швыряющим за горизонт чугунные мячики.