ответ: А. И. Куприн назвал так свой рассказ потому, что доктор Пирогов действительно был чудесным доктором, который не только лечил, но и материально неимущим. Случайно встретив в городском саду Емельяна Мерцалова, находившегося из-за нищеты и болезни дочери на грани самоубийства, доктор тут же поспешил в его убогое жилище, чтобы Он осмотрел заболевшую Машутку, выписал рецепт на лекарство и не только не взял вознаграждения за визит, но сам оставил денег на дрова, еду и лекарство. Благодаря чудесному доктору, Машутка выздоровела. И вообще, после его посещения жизнь семьи Мерцаловых чудесным образом изменилась: Емельян Мерцалов нашёл работу, мальчики Гриша и Володя поступили в гимназию за казённый счёт. Впоследствии Гриша стал банкиром и неимущим так же, как доктор, который стал для него примером добра, милосердия и бескорыстия. Почему доктор не назвал своего имени? Да потому, что был скромным и считал, что добро не нуждается в представлении. Если бы аптекарь не написал на аптечной бирке, что лекарство изготовлено по рецепту доктора Пирогова, Мерцаловы и не узнали бы фамилии чудесного старика.
Тридцатые годы.. . Москва. Центр столицы в лесах. На месте двухэтажных домишек Охотного ряда кипит стройка.. . Москву-реку не узнать - одевают в гранит берега. Возводят новые мосты.. . На улицах города чад. Дым, угар.. . Кладут асфальт, заливают древнюю булыгу. Ломают старое.. . Снесли Сухаревскую башню, Страстной монастырь. Сгоряча порубили столетние липы на Садовом кольце.. . Начали стройку метро. На улицах - веселые молодые ребята и девчата в касках, в комбинезонах, перепачканные рыжей глиной, - метростроевцы. Расширяют улицы. Двигают дома.. . Город меняется на глазах.
1937 год.. . Москвич Пименов пишет программный холст, в котором раскрывает перед зрителем новый пейзаж столицы, - «Новая Москва».. . Летний день, Жара. В сизом мареве тают новые дома Охотного ряда.. . Сегодня, когда двадцатиэтажных махин в Москве десятки, эти первые стройки тех лет кажутся, может быть, небольшими. Но в те далекие дни реконструкция Охотного ряда была символом московской нови. Навеки сгинули лабазы и лавки и уступили место белым зданиям, вызывавшим чувство гордости у тогдашних москвичей.
«Новая Москва».. . Широко открытое окно в жизнь.. . Легко бежит машина по асфальту площади Свердлова. Пестрый калейдоскоп людской толпы, верениц машин разворачивается перед глазами водителя - молодой женщины с короткой прической (как видите, моды через треть века вернулись на круги своя) , в легком летнем платье. Во всем полотне Пименова разлито чувство увлеченности жизнью. Оно в цветах гвоздики, пунцовой и белой, прикрепленных к раме ветрового стекла. В блеске асфальта и в трепете алых флажков на Колонном зале Дома Союзов. В бликах солнца, играющих на полированных кузовах автомобилей, и в пестрой мозаике толпы пешеходов.. . Тайна очарования пименовского полотна - в движении, которое пронизывает каждый мазок в картине.
Почему доктор не назвал своего имени? Да потому, что был скромным и считал, что добро не нуждается в представлении. Если бы аптекарь не написал на аптечной бирке, что лекарство изготовлено по рецепту доктора Пирогова, Мерцаловы и не узнали бы фамилии чудесного старика.
1937 год.. . Москвич Пименов пишет программный холст, в котором раскрывает перед зрителем новый пейзаж столицы, - «Новая Москва».. . Летний день, Жара. В сизом мареве тают новые дома Охотного ряда.. . Сегодня, когда двадцатиэтажных махин в Москве десятки, эти первые стройки тех лет кажутся, может быть, небольшими. Но в те далекие дни реконструкция Охотного ряда была символом московской нови. Навеки сгинули лабазы и лавки и уступили место белым зданиям, вызывавшим чувство гордости у тогдашних москвичей.
«Новая Москва».. . Широко открытое окно в жизнь.. . Легко бежит машина по асфальту площади Свердлова. Пестрый калейдоскоп людской толпы, верениц машин разворачивается перед глазами водителя - молодой женщины с короткой прической (как видите, моды через треть века вернулись на круги своя) , в легком летнем платье. Во всем полотне Пименова разлито чувство увлеченности жизнью. Оно в цветах гвоздики, пунцовой и белой, прикрепленных к раме ветрового стекла. В блеске асфальта и в трепете алых флажков на Колонном зале Дома Союзов. В бликах солнца, играющих на полированных кузовах автомобилей, и в пестрой мозаике толпы пешеходов.. . Тайна очарования пименовского полотна - в движении, которое пронизывает каждый мазок в картине.