Реалистическое искусство всегда старается отражать действительно происходящие события и явления. Выбирая самые что ни на есть прозаические предметы, вещи, события, русские художники второй половины XIX века старались передать жизнь такой, какая она есть, в самом обычном ее виде. Русский пейзаж в литературе появился давно и занял прочное место. Так, природа в произведениях И. С. Тургенева являет собой живой образ, это как бы еще один герой в системе персонажей “Отцов и детей”. В экспозиции романа начальный пейзаж, изображающий бедность, нищету, предопределяет тему всего произведения, приводит к мысли о необходимости изменения тех порядков, которые породили такое запустение. “Нет, - подумал Аркадий, - небогатый край этот, не поражает он ни довольством, ни трудолюбием, нельзя, нельзя ему так оставаться, преобразования необходимы...но как их исполнить, как поступить?” Даже само противоборство “белого призрака” безотрадной, бесконечной зимы “с ее красным днем” есть уже предопределение конфликта, столкновение двух взглядов, столкновение “отцов” и “детей”, смены поколений хD
При всем различии содержания и формы романов ("Рудин" - 1855, "Отцы и дети" - 1862) И.С.Тургенева у них одна общая проблема - необходимость обоснования общественной, общественно- преобразовательной деятельности. Впервые тип современного общественного деятеля появляется у Тургенева в одном из рассказов "Записок охотника", в "Гамлете Щигровского уезда" (1849). У героя рассказа и Рудина общий прототип - Михаил Бакунин, участник известного и заметного в 40-е годы философского кружка Николая Станкевича. От кружковых умозрений на баррикады - жизненная канва и Бакунина, и Рудина. Щигровский Гамлет намечает и другой путь - изучение России и ее потребностей для последующего служения ей. Эта идейная антитеза дворянской революционности и либерального просветительства развита в образах Рудина и Лежнева. Однако по цензурным условиям их конфликт дан не в идейно-политическом, а в отвлеченном, идейно-психологическом плане. Кружковые разговоры открываются нам в передаче Лежнева. Романтик в и трезвый реалист в настоящем, он выступает судьей Рудину. Ему противопоставлен поверхностный скептик Пигасов, комический противник Рудина. Основная линия романа - любовь Рудина к Наталье Ласунской. Условия для их "романа" крайне неблагоприятны, ибо пребывание Рудина в имении ее матери - случайность. В любви Рудин проявляет черты характера, роднящие его с "Гамлетом..." и другими "лишними людьми": склонность к отвлеченным умствованиям поглотила чувства, волю, искренность, уверенность в себе. Он хотел увлечь девушку, но сам увлекся, любит лишь в воображении, на словах (общее свойство "лишних людей"). В итоге соперники в любви Рудан и Лежнев меняются местами. Рудин становится неуверенным в себе и не к делу - и личному и общественно значимому. Гибель Рудина на баррикадах похожа на самоубийство и отражает поражение революции 1848 года И кризис дворянской революционности в России. Лежнев, наоборот, от неприятия Рудина приходит к признанию и необходимости этого "лишнего человека" с его романтическими исканиями, ибо сам потерпел неудачу в своих хозяйственных реформах и опустился до уровня обывателя. И Рудин, и Лежнев - "последние из могикан" идейного и революционного движения 40-х годов. Общее впечатление от первой романной пробы пера Тургенева- противоречивость, отвлеченность и неслаженность. Рудин может считаться "лишним человеком" лишь отчасти, в нем уже сильнее осознанно размежевание либеральной и демократической тенденции в дворянской революционности. Скепсис и социальное самоотрицание передовых дворян были характерны и для самого Тургенева, поэтому и Рудин, и Лежнев выражают различные стороны идейно-социальной позиции их автора. В "Отцах и детях" изображен более крутой, чем в предыдущих романах исторический перелом в жизни России. И опять, как и в "Рудине", в этом романе один сюжетный центр, один герой - выражение этого перелома. Сталкиваются откровенно и непримиримо враждебные силы - социальные и политические, Базаров на балу у губернатора или в усадьбе Кирсановых - как лазутчик во вражеском стане.
Реалистическое искусство всегда старается отражать действительно происходящие события и явления. Выбирая самые что ни на есть прозаические предметы, вещи, события, русские художники второй половины XIX века старались передать жизнь такой, какая она есть, в самом обычном ее виде. Русский пейзаж в литературе появился давно и занял прочное место. Так, природа в произведениях И. С. Тургенева являет собой живой образ, это как бы еще один герой в системе персонажей “Отцов и детей”.
В экспозиции романа начальный пейзаж, изображающий бедность, нищету, предопределяет тему всего произведения, приводит к мысли о необходимости изменения тех порядков, которые породили такое запустение. “Нет, - подумал Аркадий, - небогатый край этот, не поражает он ни довольством, ни трудолюбием, нельзя, нельзя ему так оставаться, преобразования необходимы...но как их исполнить, как поступить?” Даже само противоборство “белого призрака” безотрадной, бесконечной зимы “с ее красным днем” есть уже предопределение конфликта, столкновение двух взглядов, столкновение “отцов” и “детей”, смены поколений хD
При всем различии содержания и формы романов ("Рудин" - 1855, "Отцы и дети" - 1862) И.С.Тургенева у них одна общая проблема - необходимость обоснования общественной, общественно- преобразовательной деятельности. Впервые тип современного общественного деятеля появляется у Тургенева в одном из рассказов "Записок охотника", в "Гамлете Щигровского уезда" (1849). У героя рассказа и Рудина общий прототип - Михаил Бакунин, участник известного и заметного в 40-е годы философского кружка Николая Станкевича. От кружковых умозрений на баррикады - жизненная канва и Бакунина, и Рудина. Щигровский Гамлет намечает и другой путь - изучение России и ее потребностей для последующего служения ей. Эта идейная антитеза дворянской революционности и либерального просветительства развита в образах Рудина и Лежнева. Однако по цензурным условиям их конфликт дан не в идейно-политическом, а в отвлеченном, идейно-психологическом плане. Кружковые разговоры открываются нам в передаче Лежнева. Романтик в и трезвый реалист в настоящем, он выступает судьей Рудину. Ему противопоставлен поверхностный скептик Пигасов, комический противник Рудина. Основная линия романа - любовь Рудина к Наталье Ласунской. Условия для их "романа" крайне неблагоприятны, ибо пребывание Рудина в имении ее матери - случайность. В любви Рудин проявляет черты характера, роднящие его с "Гамлетом..." и другими "лишними людьми": склонность к отвлеченным умствованиям поглотила чувства, волю, искренность, уверенность в себе. Он хотел увлечь девушку, но сам увлекся, любит лишь в воображении, на словах (общее свойство "лишних людей"). В итоге соперники в любви Рудан и Лежнев меняются местами. Рудин становится неуверенным в себе и не к делу - и личному и общественно значимому. Гибель Рудина на баррикадах похожа на самоубийство и отражает поражение революции 1848 года И кризис дворянской революционности в России. Лежнев, наоборот, от неприятия Рудина приходит к признанию и необходимости этого "лишнего человека" с его романтическими исканиями, ибо сам потерпел неудачу в своих хозяйственных реформах и опустился до уровня обывателя. И Рудин, и Лежнев - "последние из могикан" идейного и революционного движения 40-х годов. Общее впечатление от первой романной пробы пера Тургенева- противоречивость, отвлеченность и неслаженность. Рудин может считаться "лишним человеком" лишь отчасти, в нем уже сильнее осознанно размежевание либеральной и демократической тенденции в дворянской революционности. Скепсис и социальное самоотрицание передовых дворян были характерны и для самого Тургенева, поэтому и Рудин, и Лежнев выражают различные стороны идейно-социальной позиции их автора. В "Отцах и детях" изображен более крутой, чем в предыдущих романах исторический перелом в жизни России. И опять, как и в "Рудине", в этом романе один сюжетный центр, один герой - выражение этого перелома. Сталкиваются откровенно и непримиримо враждебные силы - социальные и политические, Базаров на балу у губернатора или в усадьбе Кирсановых - как лазутчик во вражеском стане.