Давно забытые, под лёгким слоем пыли, Черты заветные, вы вновь передо мной И в час душевных мук мгновенно воскресили Всё, что давно-давно утрачено душой.
Горя огнём стыда, опять встречают взоры Одну доверчивость, надежду и любовь, И задушевных слов поблёкшие узоры От сердца моего к ланитам гонят кровь.
Я вами осуждён, свидетели немые Весны души моей и сумрачной зимы. Вы те же светлые, святые, молодые, Как в тот ужасный час, когда прощались мы.
А я доверился предательскому звуку — Как будто вне любви есть в мире что-нибудь! — Я дерзко оттолкнул писавшую вас руку, Я осудил себя на вечную разлуку И с холодом в груди пустился в дальний путь.
Зачем же с прежнею улыбкой умиленья Шептать мне о любви, глядеть в мои глаза? Души не воскресит и голос всепрощенья, Не смоет этих строк и жгучая слеза.
Прочитав данное произведение, я пришел(а) к выводу, что людям, лишенным каких-то физических крайне сложно выжить в современном мире. Им приходится выживать, добиваться того, чтобы их услышали, но зачастую все попытки тщетны. На таком месте оказался и Герасим. Не имея ничего, он всё же отважился бросить вызов судьбе. Простой дворник превратился в прямое олицетворение храбрости, внутренней готовности. Судьба раз за разом наносила пощечины , но он не отступал. Я думаю, что такие люди достойны места в обществе, признания и всяческих почестей.
Давно забытые, под лёгким слоем пыли,
Черты заветные, вы вновь передо мной
И в час душевных мук мгновенно воскресили
Всё, что давно-давно утрачено душой.
Горя огнём стыда, опять встречают взоры
Одну доверчивость, надежду и любовь,
И задушевных слов поблёкшие узоры
От сердца моего к ланитам гонят кровь.
Я вами осуждён, свидетели немые
Весны души моей и сумрачной зимы.
Вы те же светлые, святые, молодые,
Как в тот ужасный час, когда прощались мы.
А я доверился предательскому звуку —
Как будто вне любви есть в мире что-нибудь! —
Я дерзко оттолкнул писавшую вас руку,
Я осудил себя на вечную разлуку
И с холодом в груди пустился в дальний путь.
Зачем же с прежнею улыбкой умиленья
Шептать мне о любви, глядеть в мои глаза?
Души не воскресит и голос всепрощенья,
Не смоет этих строк и жгучая слеза.
1859 (?)