Не Андрей проверку на человечность, распадается его душа, а Настена превращается в загнанное существо. Стыд, непроходящий и жалящий, иссушает ее совестливую натуру. Двойная жизнь шаг за шагом отбирает самые простые и нужные радости. Уже нет сердечности, простоты и доверительности в общении с подругами, она не может теперь ни говорить, ни плакать, ни петь вместе с людьми. Они по привычке принимают ее за свою, а она им уже чужая, посторонняя. Нет радости от любви, от материнства, которого так ждала, от Победы. К великому празднику Победы “никакого отношения не имеет. Самый последний человек имеет, а она нет”. Ребенок тоже обернулся трагедией. Какая участь ждет его? Как объяснить людям его появление? И не избавиться ли от него? Выходит, что и любовь-то выпала Настене краденая, краденое материнство, краденая жизнь. Усталое отчаяние затягивает Настену в стремительный водоворот.
а Настена превращается в загнанное существо. Стыд, непроходящий
и жалящий, иссушает ее совестливую натуру. Двойная жизнь шаг за
шагом отбирает самые простые и нужные радости.
Уже нет сердечности, простоты и доверительности в общении с
подругами, она не может теперь ни говорить, ни плакать, ни петь
вместе с людьми.
Они по привычке принимают ее за свою, а она им уже чужая,
посторонняя.
Нет радости от любви, от материнства, которого так ждала, от Победы.
К великому празднику Победы “никакого отношения не имеет.
Самый последний человек имеет, а она нет”.
Ребенок тоже обернулся трагедией. Какая участь ждет его?
Как объяснить людям его появление? И не избавиться ли от него?
Выходит, что и любовь-то выпала Настене краденая, краденое
материнство,
краденая жизнь. Усталое отчаяние затягивает Настену в стремительный водоворот.