В осажденном Севастополе зимой, весной и летом 1855 года в самых отдаленных один от другого пунктах оборонительной линии неоднократно замечали невысокого сухощавого офицера, некрасивого лицом, с глубоко впавшими, пронзительными, жадно вглядывавшимися во все глазами. Это был мало кому тогда известный молодой поручик и писатель, которому суждено было так прославить и себя и породивший его русский народ, - Лев Николаевич Толстой. В нем жили тогда два человека: защитник осажденного врагами русского города и гениальный художник.
Первый рассказ говорит о Севастополе в декабре 1854 года. Второй рассказ относится к маю 1855 года. Третий же рассказ относится к Севастополю в августе 1855 года. Севастопольские рассказы - не только великое художественное произведение, но и правдивый исторический документ, свидетельство проницательного и беспристрастного очевидца, драгоценное для историка показание участника.
В осажденном Севастополе зимой, весной и летом 1855 года в самых отдаленных один от другого пунктах оборонительной линии неоднократно замечали невысокого сухощавого офицера, некрасивого лицом, с глубоко впавшими, пронзительными, жадно вглядывавшимися во все глазами.
Это был мало кому тогда известный молодой поручик и писатель, которому суждено было так прославить и себя и породивший его русский народ, - Лев Николаевич Толстой. В нем жили тогда два человека: защитник осажденного врагами русского города и гениальный художник.
Первый рассказ говорит о Севастополе в декабре 1854 года. Второй рассказ относится к маю 1855 года. Третий же рассказ относится к Севастополю в августе 1855 года.
Севастопольские рассказы - не только великое художественное произведение, но и правдивый исторический документ, свидетельство проницательного и беспристрастного очевидца, драгоценное для историка показание участника.