Он ее любил всегда, но любил именно так, как мог любить только он. Его натура была такова, он ведь сам в этом признается, что чувства его оставляли только выжженную пустыню, а не благодатный сад, Григорий Александрович сам страдал от этого, но, повторюсь, он рожден был таким.
Он ее любил всегда, но любил именно так, как мог любить только он. Его натура была такова, он ведь сам в этом признается, что чувства его оставляли только выжженную пустыню, а не благодатный сад, Григорий Александрович сам страдал от этого, но, повторюсь, он рожден был таким.