Неприятности начались в конце лета, когда в старом деревенском доме появилась кривоногая такса Фунтик. Фунтика привезли из Москвы. Однажды черный кот Степан сидел, как всегда, на крыльце и, не торопясь, умывался. Он лизал растопыренную пятерню, потом, зажмурившись, тер изо всей силы обслюненной лапой у себя за ухом. Внезапно Степан почувствовал чей-то пристальный взгляд. Он оглянулся и замер с лапой, заложенной за ухо. Глаза Степана побелели от злости. Маленький рыжий пес стоял рядом. Одно ухо у него завернулось. Дрожа от любопытства, пес тянулся мокрым носом к Степану - хотел обнюхать этого загадочного зверя. - Ах, вот как! Степан изловчился и ударил Фунтика по вывернутому уху. Война была объявлена, и с тех пор жизнь для Степана потеряла всякую прелесть. Нечего было и думать о том, чтобы лениво тереться мордой о косяки рассохшихся дверей или валяться на солнце около колодца. Ходить приходилось с опаской, на цыпочках, почаще оглядываться и всегда выбирать впереди какое-нибудь дерево или забор, чтобы вовремя удрать от Фунтика. У Степана, как у всех котов, были твердые привычки. Он любил по утрам обходить заросший чистотелом сад, гонять со старых яблонь воробьев, ловить желтых бабочек-капустниц и точить когти на сгнившей скамье. Но теперь приходилось обходить сад не по земле, а по высокому забору, неизвестно зачем обтянутому заржавленной колючей проволокой и к тому же такому узкому, что временами Степан долго думал, куда поставить лапу. Вообще в жизни Степана бывали разные неприятности. Однажды он украл и съел плотицу вместе с застрявшим в жабрах рыболовным крючком - и все сошло, Степан даже не заболел. Но никогда еще ему не приходилось унижаться из-за кривоногой собаки, похожей на крысу. Усы Степана вздрагивали от негодования. Один только раз за все лето Степан, сидя на крыше, усмехнулся. Во дворе, среди курчавой гусиной травы, стояла деревянная миска с мутной водой - в нее бросали корки черного хлеба для кур. Фунтик подошел к миске и осторожно вытащил из воды большую размокшую корку. Сварливый голенастый петух, прозванный "Горлачом", пристально посмотрел на Фунтика одним глазом. Потом повернул голову и посмотрел другим глазом. Петух никак не мог поверить, что здесь, рядом, среди бела дня происходит грабеж. Подумав, петух поднял лапу, глаза его налились кровью, внутри у него что-то заклокотало, как будто в петухе гремел далекий гром. Степан знал, что это значит, - петух разъярялся. Стремительно и страшно, топая мозолистыми лапами, петух помчался на Фунтика и клюнул его в спину. Раздался короткий и крепкий стук. Фунтик выпустил хлеб, прижал уши и с отчаянным воплем бросился в отдушину под дом. Петух победно захлопал крыльями, поднял густую пыль, клюнул размокшую корку и с отвращением отшвырнул ее в сторону - должно быть, от корки пахло псиной. Фунтик просидел под домом несколько часов и только к вечеру вылез и сторонкой, обходя петуха, пробрался в комнаты. Морда у него была в пыльной паутине, к усам прилипли высохшие пауки. Но гораздо страшнее петуха была худая черная курица. На шее у нее была накинута шаль из пестрого пуха, и вся она походила на цыганку-гадалку. Купили эту курицу напрасно. Недаром старухи по деревне говорили, что куры делаются черными от злости. Курица эта летала, как ворона, дралась и по нескольку часов могла стоять на крыше и без перерыва кудахтать. Сбить ее с крыши, даже кирпичом, не было возможности. Когда мы возвращались из лугов или из леса, то издалека была уже видна эта курица - она стояла на печной трубе и казалась вырезанной из жести. Нам вспоминались средневековые харчевни - о них мы читали в романах Вальтера Скотта. На крышах этих харчевен торчали на шесте жестяные петухи или куры, заменявшие вывеску. Так же как в средневековой харчевне, нас встречали дома бревенчатые темные стены, законопаченные желтым мхом, пылающие поленья в печке и запах тмина. Почему-то старый дом пропах тмином и древесной трухой. Романы Вальтера Скотта мы читали в пасмурные дни, когда мирно шумел по крышам и в саду теплый дождь. От ударов маленьких дождевых капель вздрагивали мокрые листья на деревьях, вода лилась тонкой и прозрачной струей из водосточной трубы, а под трубой сидела в луже маленькая зеленая лягушка. Вода лилась ей прямо на голову, но лягушка не двигалась и только моргала. Когда не было дождя, лягушка сидела в лужице под рукомойником. Раз в минуту ей капала на голову из рукомойника холодная вода. Из тех же романов Вальтера Скотта мы знали, что в средние века самой страшной пыткой было вот такое медленное капанье на голову ледяной воды, и удивлялись лягушке.
Сатирическая направленность комедии Мольера “Мещанин во дворянстве” “Мещанин во дворянстве” - это уникальное произведение, которое очень справедливо высмеивает людей, претендующих на то, чего у них вовсе нет – на титул и на материальные ценности. Не всех людей, а именно тех, кто этого никогда в жизни не имел. Как говорится, “из грязи в князи”. Ведь есть же люди, которые день и ночь работают на своей земле, чтобы только была возможность жить, а такие, как господин Журден, стараются во всем походить на знатных особ, показывая себя с самой глупейшей стороны. Да… Для кого-то главное – счастье, а для кого-то деньги. Главным героем этой комедии является господин Журден. В наследство от своего отца он получил достаточное количество денег, но единственное, к чему он стремился в жизни – это быть дворянином. Ему так хотелось быть в окружении дворян, что он шел на немалые жертвы ради этого: носил туфли, в которых нога чуть ли не складывалась вдвое, еле натягивал на себя шелковые чулочки, одевался смешно и безвкусно. Его стремление приобрести титул затуманивало ему глаза на все вокруг. Быстро распознав то, что все дворяне – люди ученые, господин Журден тоже решил заняться своим образованием, наняв себе для этого учителя танцев, музыки, фехтования и философа. В самом начале комедии один из героев пьесы произносит такие слова: “Конечно, господин Журден человек без всякого образования, Рассуждает обо всем без всякого толку и приходит в восторг только от вздора. Но за его деньги можно простить ему какую угодно глупость; понимание вещей у него в кошельке, а похвалы этого человека – деньги”. Эти слова как нельзя лучше характеризуют главного героя комедии. господина Журдена. В самом начале произведения, когда читатель еще только познакомился с учителями музыки, в комнату, где, собственно, и проходило большинство действий комедии, входит господин Журден. Жан-Батист Мольер начинает с остроумием описывать все те фразы, которые с необычайной гордостью произносил Журден. Например, про то, как Журден хочет походить на знатных особ и для этого приобрел себе шелковые чулочки, которые впоследствии еле-еле натянул. Или же с каким глупейшим и забавнейшим высокомерием он звал: “Лакей! О, нет! Другой лакей! ” Таких людей, как господин Журден, обычно называют кошельками. Главное убедить такого человека в том, что он лучше всех, походит на дворянина, а уж потом и вытряхивай из него постепенно деньги. Вот, например, Журден чуть не отдал все свои деньги подмастерью портного только из-за того, что тот решил назвать его “Ваша светлость”, “Ваша милость” и “Ваше сиятельство”. В конце он даже сказал: “Ох, слава Богу, что он ушел! А то если бы он дошел до Вашего высочества, я бы обанкротился”. Да… Такие люди - это находка для тех, кто очень нуждается в деньгах. Господин Журден готов отдать свои деньги всем, кто хоть как-то намекает о чем-нибудь, связанным с дворянством: начиная от подмастерья портного, который чуть не назвал его “Ваше высочество”, и заканчивая еще одним героем комедии – Дорантом, который бесконечно одалживал деньги у Журдена, все время при этом приговаривая: “Я сегодня говорил о Вас в апартаментах короля”, после чего Журден уже держал наготове свой кошелек. А вот еще одна забавная фраза “ученого” Журдена: “Николь, да ты даже не знаешь, как нужно произносить букву у , -с важностью сказал господин Журден своей служанке, - ох, несчастье иметь дело с дурами! Понимаешь, ты вытягиваешь губы вперед и приближаешь верхнюю челюсть к нижней” Эта фраза прекрасно доказывает то, насколько господин Журден был “образованным”. Таким же просвещенным он был и в знаниях философии, танцев, музыки и фехтования. Кстати о последней науке – как-то раз Николь едва не поранила Журдена, когда тот решил доказать “необразованной женщине” свое мастерство в области фехтования. Несчастную служанку чуть не уволили! Но хуже всего в этой комедии пришлось дочке Журдена Люсиль – как-то раз ее жених пришел к грозному отцу своей
появилась кривоногая такса Фунтик. Фунтика привезли из Москвы.
Однажды черный кот Степан сидел, как всегда, на крыльце и, не торопясь, умывался. Он лизал растопыренную пятерню, потом, зажмурившись, тер изо всей силы обслюненной лапой у себя за ухом. Внезапно Степан почувствовал чей-то пристальный взгляд. Он оглянулся и замер с лапой, заложенной за ухо. Глаза Степана побелели от злости. Маленький рыжий пес стоял рядом. Одно ухо у него завернулось. Дрожа от любопытства, пес тянулся мокрым носом к Степану - хотел обнюхать этого загадочного зверя.
- Ах, вот как!
Степан изловчился и ударил Фунтика по вывернутому уху.
Война была объявлена, и с тех пор жизнь для Степана потеряла всякую прелесть. Нечего было и думать о том, чтобы лениво тереться мордой о косяки рассохшихся дверей или валяться на солнце около колодца. Ходить приходилось с опаской, на цыпочках, почаще оглядываться и всегда выбирать впереди какое-нибудь дерево или забор, чтобы вовремя удрать от Фунтика.
У Степана, как у всех котов, были твердые привычки. Он любил по утрам обходить заросший чистотелом сад, гонять со старых яблонь воробьев, ловить желтых бабочек-капустниц и точить когти на сгнившей скамье. Но теперь приходилось обходить сад не по земле, а по высокому забору, неизвестно зачем обтянутому заржавленной колючей проволокой и к тому же такому узкому, что временами Степан долго думал, куда поставить лапу.
Вообще в жизни Степана бывали разные неприятности. Однажды он украл и съел плотицу вместе с застрявшим в жабрах рыболовным крючком - и все сошло, Степан даже не заболел. Но никогда еще ему не приходилось унижаться из-за кривоногой собаки, похожей на крысу. Усы Степана вздрагивали от негодования.
Один только раз за все лето Степан, сидя на крыше, усмехнулся.
Во дворе, среди курчавой гусиной травы, стояла деревянная миска с мутной водой - в нее бросали корки черного хлеба для кур. Фунтик подошел к миске и осторожно вытащил из воды большую размокшую корку.
Сварливый голенастый петух, прозванный "Горлачом", пристально посмотрел на Фунтика одним глазом. Потом повернул голову и посмотрел другим глазом. Петух никак не мог поверить, что здесь, рядом, среди бела дня происходит грабеж.
Подумав, петух поднял лапу, глаза его налились кровью, внутри у него что-то заклокотало, как будто в петухе гремел далекий гром. Степан знал, что это значит, - петух разъярялся.
Стремительно и страшно, топая мозолистыми лапами, петух помчался на Фунтика и клюнул его в спину. Раздался короткий и крепкий стук. Фунтик выпустил хлеб, прижал уши и с отчаянным воплем бросился в отдушину под дом.
Петух победно захлопал крыльями, поднял густую пыль, клюнул размокшую корку и с отвращением отшвырнул ее в сторону - должно быть, от корки пахло псиной.
Фунтик просидел под домом несколько часов и только к вечеру вылез и сторонкой, обходя петуха, пробрался в комнаты. Морда у него была в пыльной паутине, к усам прилипли высохшие пауки.
Но гораздо страшнее петуха была худая черная курица. На шее у нее была накинута шаль из пестрого пуха, и вся она походила на цыганку-гадалку. Купили эту курицу напрасно. Недаром старухи по деревне говорили, что куры делаются черными от злости.
Курица эта летала, как ворона, дралась и по нескольку часов могла стоять на крыше и без перерыва кудахтать. Сбить ее с крыши, даже кирпичом, не было возможности. Когда мы возвращались из лугов или из леса, то издалека была уже видна эта курица - она стояла на печной трубе и казалась вырезанной из жести.
Нам вспоминались средневековые харчевни - о них мы читали в романах Вальтера Скотта. На крышах этих харчевен торчали на шесте жестяные петухи или куры, заменявшие вывеску.
Так же как в средневековой харчевне, нас встречали дома бревенчатые темные стены, законопаченные желтым мхом, пылающие поленья в печке и запах тмина. Почему-то старый дом пропах тмином и древесной трухой.
Романы Вальтера Скотта мы читали в пасмурные дни, когда мирно шумел по крышам и в саду теплый дождь. От ударов маленьких дождевых капель вздрагивали мокрые листья на деревьях, вода лилась тонкой и прозрачной струей из водосточной трубы, а под трубой сидела в луже маленькая зеленая лягушка. Вода лилась ей прямо на голову, но лягушка не двигалась и только моргала.
Когда не было дождя, лягушка сидела в лужице под рукомойником. Раз в минуту ей капала на голову из рукомойника холодная вода. Из тех же романов Вальтера Скотта мы знали, что в средние века самой страшной пыткой было вот такое медленное капанье на голову ледяной воды, и удивлялись лягушке.
“Мещанин во дворянстве” - это уникальное произведение, которое очень справедливо высмеивает людей, претендующих на то, чего у них вовсе нет – на титул и на материальные ценности. Не всех людей, а именно тех, кто этого никогда в жизни не имел. Как говорится, “из грязи в князи”. Ведь есть же люди, которые день и ночь работают на своей земле, чтобы только была возможность жить, а такие, как господин Журден, стараются во всем походить на знатных особ, показывая себя с самой глупейшей стороны. Да… Для кого-то главное – счастье, а для кого-то деньги.
Главным героем этой комедии является господин Журден. В наследство от своего отца он получил достаточное количество денег, но единственное, к чему он стремился в жизни – это быть дворянином. Ему так хотелось быть в окружении дворян, что он шел на немалые жертвы ради этого: носил туфли, в которых нога чуть ли не складывалась вдвое, еле натягивал на себя шелковые чулочки, одевался смешно и безвкусно. Его стремление приобрести титул затуманивало ему глаза на все вокруг. Быстро распознав то, что все дворяне – люди ученые, господин Журден тоже решил заняться своим образованием, наняв себе для этого учителя танцев, музыки, фехтования и философа. В самом начале комедии один из героев пьесы произносит такие слова: “Конечно, господин Журден человек без всякого образования, Рассуждает обо всем без всякого толку и приходит в восторг только от вздора. Но за его деньги можно простить ему какую угодно глупость; понимание вещей у него в кошельке, а похвалы этого человека – деньги”. Эти слова как нельзя лучше характеризуют главного героя комедии. господина Журдена. В самом начале произведения, когда читатель еще только познакомился с учителями музыки, в комнату, где, собственно, и проходило большинство действий комедии, входит господин Журден. Жан-Батист Мольер начинает с остроумием описывать все те фразы, которые с необычайной гордостью произносил Журден. Например, про то, как Журден хочет походить на знатных особ и для этого приобрел себе шелковые чулочки, которые впоследствии еле-еле натянул. Или же с каким глупейшим и забавнейшим высокомерием он звал: “Лакей! О, нет! Другой лакей! ” Таких людей, как господин Журден, обычно называют кошельками. Главное убедить такого человека в том, что он лучше всех, походит на дворянина, а уж потом и вытряхивай из него постепенно деньги. Вот, например, Журден чуть не отдал все свои деньги подмастерью портного только из-за того, что тот решил назвать его “Ваша светлость”, “Ваша милость” и “Ваше сиятельство”. В конце он даже сказал: “Ох, слава Богу, что он ушел! А то если бы он дошел до Вашего высочества, я бы обанкротился”. Да… Такие люди - это находка для тех, кто очень нуждается в деньгах. Господин Журден готов отдать свои деньги всем, кто хоть как-то намекает о чем-нибудь, связанным с дворянством: начиная от подмастерья портного, который чуть не назвал его “Ваше высочество”, и заканчивая еще одним героем комедии – Дорантом, который бесконечно одалживал деньги у Журдена, все время при этом приговаривая: “Я сегодня говорил о Вас в апартаментах короля”, после чего Журден уже держал наготове свой кошелек.
А вот еще одна забавная фраза “ученого” Журдена: “Николь, да ты даже не знаешь, как нужно произносить букву у , -с важностью сказал господин Журден своей служанке, - ох, несчастье иметь дело с дурами! Понимаешь, ты вытягиваешь губы вперед и приближаешь верхнюю челюсть к нижней” Эта фраза прекрасно доказывает то, насколько господин Журден был “образованным”.
Таким же просвещенным он был и в знаниях философии, танцев, музыки и фехтования. Кстати о последней науке – как-то раз Николь едва не поранила Журдена, когда тот решил доказать “необразованной женщине” свое мастерство в области фехтования. Несчастную служанку чуть не уволили!
Но хуже всего в этой комедии пришлось дочке Журдена Люсиль – как-то раз ее жених пришел к грозному отцу своей