Перемена, перемена! - Заливается звонок. Первым Вова непременно Вылетает за порог.
Вылетает за порог - Семерых сбивает с ног. Неужели это Вова, Продремавший весь урок?
Неужели этот Вова Пять минут назад ни слова У доски сказать не мог? Если он, то, несомненно, С ним бо-о-льшая перемена!
Не угонишься за Вовой! Он гляди какой бедовый! Он за пять минут успел Переделать кучу дел: Он поставил три подножки (Ваське, Кольке и Сережке), Прокатился кувырком, На перила сел верхом, Лихо шлепнулся с перил, Подзатыльник получил, С ходу дал кому-то сдачи, Попросил списать задачи, - Словом, Сделал все, что мог!
Ну, а тут - опять звонок... Вова в класс плетется снова. Бедный! Нет лица на нем! - Ничего, - вздыхает Вова, - На уроке отдохнем!
Стихотворение Брюсова "Кинжал" отсылает сразу к двум классическим стихотворениям - пушкинскому "Кинжалу" и стихотворению Лермонтова "Поэт". От них стихотворение Брюсова наследует метрику, ритм, образный ряд.
Стихотворение Пушкина в меньшей степени значимо для понимания брюсовского "Кинжала": Пушкин воспевает кинжал как орудие возмездия, как символ освобождения от тирании. Образ кинжала никак не связан здесь с идеей поэта, поэзии, как в стихотворении Брюсова. Однако поэтическая традиция, которой принадлежит "Кинжал" Брюсова, начата именно стихотворением Пушкина. Об этом свидетельствует и метрика стихотворения: как и пушкинское, стихотворение Брюсова написано разностопным ямбом. Правда, у Пушкина чередование четырёх-, пяти-, шести- и семистопных строк свободно и не повторяется в разных строфах, тогда как все строфы у Брюсова имеют схему 6-7-6-5; но пронизанное духом свободы стихотворение Пушкина, видимо, и не могло иметь строго порядка в чередовании разностопных строк. Брюсов же делает акцент не на свободе, а на отточенности, безупречности своего дара-оружия.
Лермонтовский "Кинжал" гораздо активнее используется Брюсовым. Само уподобление поэта кинжалу, противопоставление поэта толпе, строгое чередование шестистопных строк с мужскими рифмами и пятистопных - с женскими (у Брюсова также все строки из 6 стоп нечётны и имеют мужские окончания. а строки из 5 и 7 стоп - женские) - всё это объединяет стихи Лермонтова и Брюсова. Но на этом общем фоне особенно отчётливо видны различия.
Лермонтов говорит о поэте, позабывшем о своём предназначении и потому подобном разукрашенному, но бесполезному кинжалу, которым забавляется праздная толпа. У Брюсова поэт сам отказывался от служения людям, пока не почувствовал голоса бури, не услышал зова истории; он верит, что его песнь созвучна грядущим потрясениям, а потому готов снова быть "с людьми".
Вообще Брюсов скорее отталкивается от традиции, чем следует ей. Лермонтовский "Поэт" выстроен как аллегория: картинное описание кинжала, его судьбы получает истолкование во второй половине стихотворения. Стихотворение Брюсова начинается даже не с рассказа о кинжале, а с короткого упоминания о "нём" - если не читать названия, не сразу и догадаешься, о чём идёт речь - кинжал, меч, нож? И тут же появляется фигура поэта - причём фигура отвлечённая; лишь во второй строфе автор говорит, что поэт - он сам (ещё одно отличие от стихотворения Лермонтова: там автор постоянно обращается к поэту "ты", и мы можем лишь догадываться, подразумевает ли Лермонтов самого себя) . В трёх строфах из пяти речь вообще идёт не о кинжале, а о том, как поэт относится к окружающим; да и в обрамляющих стихотворение строфах кинжал - вс образ. Брюсов использует хрестоматийные стихотворения, чтобы на их фоне вывести собственный рисунок.
В то же время Брюсов как бы реализует пророчества, содержащиеся в стихах Пушкина и Лермонтова. Орудие возмездия наконец востребовано; "осмеянный пророк" не только проснулся, но и встаёт во главе начинающегося вот так как-то
Заливается звонок.
Первым Вова непременно
Вылетает за порог.
Вылетает за порог -
Семерых сбивает с ног.
Неужели это Вова,
Продремавший весь урок?
Неужели этот Вова
Пять минут назад ни слова
У доски сказать не мог?
Если он, то, несомненно,
С ним бо-о-льшая перемена!
Не угонишься за Вовой!
Он гляди какой бедовый!
Он за пять минут успел
Переделать кучу дел:
Он поставил три подножки
(Ваське, Кольке и Сережке),
Прокатился кувырком,
На перила сел верхом,
Лихо шлепнулся с перил,
Подзатыльник получил,
С ходу дал кому-то сдачи,
Попросил списать задачи, -
Словом,
Сделал все, что мог!
Ну, а тут - опять звонок...
Вова в класс плетется снова.
Бедный! Нет лица на нем!
- Ничего, - вздыхает Вова, -
На уроке отдохнем!
Учи этот ..легко надеюсь получу
Стихотворение Пушкина в меньшей степени значимо для понимания брюсовского "Кинжала": Пушкин воспевает кинжал как орудие возмездия, как символ освобождения от тирании. Образ кинжала никак не связан здесь с идеей поэта, поэзии, как в стихотворении Брюсова. Однако поэтическая традиция, которой принадлежит "Кинжал" Брюсова, начата именно стихотворением Пушкина. Об этом свидетельствует и метрика стихотворения: как и пушкинское, стихотворение Брюсова написано разностопным ямбом. Правда, у Пушкина чередование четырёх-, пяти-, шести- и семистопных строк свободно и не повторяется в разных строфах, тогда как все строфы у Брюсова имеют схему 6-7-6-5; но пронизанное духом свободы стихотворение Пушкина, видимо, и не могло иметь строго порядка в чередовании разностопных строк. Брюсов же делает акцент не на свободе, а на отточенности, безупречности своего дара-оружия.
Лермонтовский "Кинжал" гораздо активнее используется Брюсовым. Само уподобление поэта кинжалу, противопоставление поэта толпе, строгое чередование шестистопных строк с мужскими рифмами и пятистопных - с женскими (у Брюсова также все строки из 6 стоп нечётны и имеют мужские окончания. а строки из 5 и 7 стоп - женские) - всё это объединяет стихи Лермонтова и Брюсова. Но на этом общем фоне особенно отчётливо видны различия.
Лермонтов говорит о поэте, позабывшем о своём предназначении и потому подобном разукрашенному, но бесполезному кинжалу, которым забавляется праздная толпа. У Брюсова поэт сам отказывался от служения людям, пока не почувствовал голоса бури, не услышал зова истории; он верит, что его песнь созвучна грядущим потрясениям, а потому готов снова быть "с людьми".
Вообще Брюсов скорее отталкивается от традиции, чем следует ей. Лермонтовский "Поэт" выстроен как аллегория: картинное описание кинжала, его судьбы получает истолкование во второй половине стихотворения. Стихотворение Брюсова начинается даже не с рассказа о кинжале, а с короткого упоминания о "нём" - если не читать названия, не сразу и догадаешься, о чём идёт речь - кинжал, меч, нож? И тут же появляется фигура поэта - причём фигура отвлечённая; лишь во второй строфе автор говорит, что поэт - он сам (ещё одно отличие от стихотворения Лермонтова: там автор постоянно обращается к поэту "ты", и мы можем лишь догадываться, подразумевает ли Лермонтов самого себя) .
В трёх строфах из пяти речь вообще идёт не о кинжале, а о том, как поэт относится к окружающим; да и в обрамляющих стихотворение строфах кинжал - вс образ. Брюсов использует хрестоматийные стихотворения, чтобы на их фоне вывести собственный рисунок.
В то же время Брюсов как бы реализует пророчества, содержащиеся в стихах Пушкина и Лермонтова. Орудие возмездия наконец востребовано; "осмеянный пророк" не только проснулся, но и встаёт во главе начинающегося
вот так как-то