Державин сделал русскую поэзию XVIII-XIX веков такой, которую сейчас мы так любим и красотой которой так восхищаемся. До этого поэты-соотечественники только рассуждали в стихотворной форме о смерти, старости и разных нравоучительных предметах. Одописцам полагалось прятать свою личность, будто их устами глаголет сама истина. Державин выступил в литературе на закате классицизма и, чутко относясь к новым поэтическим веяниям, не мог остаться правоверным классиком. Освободившись от сковывавших его пут нормативности, редкостный талант Державина развернулся с молниеносной быстротой и поэтической силой. Организующим центром поэзии Державина все больше становится образ автора, единый во всех произведениях. И как человек, а не условно-отвлеченный «пиит» , он видит личностные недостатки вельмож, их «небесно-голубые взоры туньтку
Одним из ребят у костра был Ильюша, которому было около двенадцати лет. Мальчик с неяркой внешностью и вытянутым лицом. Он имел горбатый нос, плохо видел: сидя у костра, он постоянно щурился. Он все время о чем-то напряженно думал, отчего его брови были сдвинуты, а губы – плотно сжаты. Как и у большинства деревенских мальчишек, у него были светлые волосы. Они торчали из-под шапки из войлока. Мальчик часто и нервно ее поправлял, натягивая на уши. Одет он был скромно, но опрятно. Черная свитка была подвязана веревкой вместо ремня, а лапти и онучи на Ильюше были новые.
Державин выступил в литературе на закате классицизма и, чутко относясь к новым поэтическим веяниям, не мог остаться правоверным классиком. Освободившись от сковывавших его пут нормативности, редкостный талант Державина развернулся с молниеносной быстротой и поэтической силой. Организующим центром поэзии Державина все больше становится образ автора, единый во всех произведениях. И как человек, а не условно-отвлеченный «пиит» , он видит личностные недостатки вельмож, их «небесно-голубые взоры туньтку
Объяснение:
Одним из ребят у костра был Ильюша, которому было около двенадцати лет. Мальчик с неяркой внешностью и вытянутым лицом. Он имел горбатый нос, плохо видел: сидя у костра, он постоянно щурился. Он все время о чем-то напряженно думал, отчего его брови были сдвинуты, а губы – плотно сжаты. Как и у большинства деревенских мальчишек, у него были светлые волосы. Они торчали из-под шапки из войлока. Мальчик часто и нервно ее поправлял, натягивая на уши. Одет он был скромно, но опрятно. Черная свитка была подвязана веревкой вместо ремня, а лапти и онучи на Ильюше были новые.