ответ:В понимании структуры и ритма стиха и функции слова в стихотворной строке Яхонтов многим обязан Маяковскому — его поэзии и его исполнению. Недаром он называл себя «негласным учеником» Маяковского и говорил, что голос Маяковского принадлежал к голосам, которые не только убеждают, но и воспитывают: Яхонтов не подражал интонациям Маяковского, не пытался читать «под Маяковского» — басом. Он читал его по-своему, медленнее, чем читал сам поэт, усиливая «воздушные прокладки» между словами, планируя стих на свой голос, на свой темперамент; более, чем Маяковский, «исполнял» их. Но именно эта «непохожесть», самостоятельность яхонтовского чтения превращала его в художественное событие даже для тех, кто не раз слышал самого Маяковского и не мог представить себе лучшего исполнителя его стихов и поэм.
Все было замечательно, пока не растаял февральский снег. Мы играли в снежки, кувыркались в пышных сугробах, каталась на коньках и лыжах. И вдруг к вечеру потеплело, небо стало серым и туманным, зябкая сырость окутала дома и городские скверы.
Утром настроение испортилось окончательно. За окном расплылись жалкие остатки снеговиков и руины ледяных крепостей.
Школьные друзья неожиданно предложили поехать в лес, там еще можно было застать зиму. Мы взяли лыжи, несколько бутербродов и с утра пораньше побежали на электричку.
За окном проплывали серые, нахохлившиеся дома, черные иероглифы голых ветвей и проводов. Мокрые дороги уползали вдаль толстыми удавами, подмигивая глазами светофоров. От созерцания унылого пейзажа, под равномерный стук колес качающегося поезда, мы задремали.
А проснулись в зиме! Наша электричка, оправдывая свое название «Альбатрос», словно летела на распахнутых крыльях над безбрежными, заснеженными полями, приближаясь к зимнему лесу. На конечной станции, с подножки последнего вагона, мы спрыгнули по колено в снег. Поэтому сразу надели лыжи и легко заскользили к лесной опушке.
Солнце лениво выглядывало из-за верхушек застывших деревьев. Его лучи, пробегая по заиндевелым веткам, звенели трепетным прикосновением. Прогнувшиеся под тяжестью снега, ветви берез хрустальными люстрами висели на изящных черно-белых стволах. Малахитовые лапы огромных елей, прикрытые снежными подушками, казалось, замерли в замысловатых, танцевальных па. Заснеженные кусты круглыми, искристыми шарами были разбросаны по лесным полянам.
Сначала мы проложили лыжню вдоль края леса, а потом паутиной следов опутали все овражки и полянки.
Зимний лес покорил наши сердца своей первозданной красотой и неповторимостью. Мы еще долго будем помнить волшебный день, проведенный в зимней сказке.
ответ:В понимании структуры и ритма стиха и функции слова в стихотворной строке Яхонтов многим обязан Маяковскому — его поэзии и его исполнению. Недаром он называл себя «негласным учеником» Маяковского и говорил, что голос Маяковского принадлежал к голосам, которые не только убеждают, но и воспитывают: Яхонтов не подражал интонациям Маяковского, не пытался читать «под Маяковского» — басом. Он читал его по-своему, медленнее, чем читал сам поэт, усиливая «воздушные прокладки» между словами, планируя стих на свой голос, на свой темперамент; более, чем Маяковский, «исполнял» их. Но именно эта «непохожесть», самостоятельность яхонтовского чтения превращала его в художественное событие даже для тех, кто не раз слышал самого Маяковского и не мог представить себе лучшего исполнителя его стихов и поэм.
Объяснение:
Утром настроение испортилось окончательно. За окном расплылись жалкие остатки снеговиков и руины ледяных крепостей.
Школьные друзья неожиданно предложили поехать в лес, там еще можно было застать зиму. Мы взяли лыжи, несколько бутербродов и с утра пораньше побежали на электричку.
За окном проплывали серые, нахохлившиеся дома, черные иероглифы голых ветвей и проводов. Мокрые дороги уползали вдаль толстыми удавами, подмигивая глазами светофоров. От созерцания унылого пейзажа, под равномерный стук колес качающегося поезда, мы задремали.
А проснулись в зиме! Наша электричка, оправдывая свое название «Альбатрос», словно летела на распахнутых крыльях над безбрежными, заснеженными полями, приближаясь к зимнему лесу. На конечной станции, с подножки последнего вагона, мы спрыгнули по колено в снег. Поэтому сразу надели лыжи и легко заскользили к лесной опушке.
Солнце лениво выглядывало из-за верхушек застывших деревьев. Его лучи, пробегая по заиндевелым веткам, звенели трепетным прикосновением. Прогнувшиеся под тяжестью снега, ветви берез хрустальными люстрами висели на изящных черно-белых стволах. Малахитовые лапы огромных елей, прикрытые снежными подушками, казалось, замерли в замысловатых, танцевальных па. Заснеженные кусты круглыми, искристыми шарами были разбросаны по лесным полянам.
Сначала мы проложили лыжню вдоль края леса, а потом паутиной следов опутали все овражки и полянки.
Зимний лес покорил наши сердца своей первозданной красотой и неповторимостью. Мы еще долго будем помнить волшебный день, проведенный в зимней сказке.
что-то можете убрать или выписать как вам удобно