Нефед не мог не понимать, что рискует жизнью, отправляясь за фантастическими красными лаптями. Ведь это была настоящая бредовая идея, больной ребенок сам не понимал, что ему нужно. Но Нефед решил, что раз душа просит, надо добывать красные лапти, и даже придумал, как обыкновенные лапти сделать красными. Нефед без лишних слов отправляется в ночь, в пургу, без дороги за шесть верст за лаптями. Он пожертвовал своей жизнью ради чужого ребенка, добыл лапти и фуксин для их покраски, вот только дойти живым не сумел, замерз по дороге. Он погиб, но его такой самоотверженный, но, казалось бы, неразумный поход жизни еще нескольким людям. Заплутавшие в ночи мужики уже отчаялись выбраться из снежного моря, но вдруг наткнулись на мертвого уже Нефеда и поняли, что жилье близко. Готовность к самопожертвованию, решительность, находчивость, сострадание, скромность Нефеда вызывают уважение и восхищение
Нефед не мог не понимать, что рискует жизнью, отправляясь за фантастическими красными лаптями. Ведь это была настоящая бредовая идея, больной ребенок сам не понимал, что ему нужно. Но Нефед решил, что раз душа просит, надо добывать красные лапти, и даже придумал, как обыкновенные лапти сделать красными. Нефед без лишних слов отправляется в ночь, в пургу, без дороги за шесть верст за лаптями. Он пожертвовал своей жизнью ради чужого ребенка, добыл лапти и фуксин для их покраски, вот только дойти живым не сумел, замерз по дороге. Он погиб, но его такой самоотверженный, но, казалось бы, неразумный поход жизни еще нескольким людям. Заплутавшие в ночи мужики уже отчаялись выбраться из снежного моря, но вдруг наткнулись на мертвого уже Нефеда и поняли, что жилье близко. Готовность к самопожертвованию, решительность, находчивость, сострадание, скромность Нефеда вызывают уважение и восхищение