Кульминация - самый напряжённый, пиковый момент произведения.
В данном случае, это момент, когда собака вытаскивает мальчика из болота.
Травка, упустив зайца у самой елани, вдруг увидела перед собой мальчика. Для Травки в жизни существовало два человека: Антипыч и враг Антипыча. И вот теперь Травка решала, кто же перед ней. Глаза мальчика сначала были тусклыми, но вдруг в них загорелся огонек. Митраша вспомнил имя собаки. «Затравка!» , — позвал он. И это убедило собаку, что перед ней Антипыч, новый, молодой и маленький. И она тихонько поползла к мальчику. Но Митраша не от чистого сердца звал сейчас собаку. Мальчику нужно было, чтобы она ему вылезти. Когда Травка подползла ближе, Митраша схватил ее за сильные задние ноги. Собака рванулась, благодаря чему Митраша выбрался. Выбравшись, Митраша отряхнулся и позвал собаку: «Иди же теперь ко мне, моя Затравка! » Этот голос и тон, которым были сказаны слова, лишили Травку каких-либо сомнений: перед ней стоял Антипыч. И она кинулась на шею Митраше. И, рассуждает автор, думается, что Антипыч не шутил, говоря, что шепнет Травке правду жизни. «Эта правда есть правда вековечной суровой борьбы людей за любовь».
Кульминация - самый напряжённый, пиковый момент произведения.
В данном случае, это момент, когда собака вытаскивает мальчика из болота.
Травка, упустив зайца у самой елани, вдруг увидела перед собой мальчика. Для Травки в жизни существовало два человека: Антипыч и враг Антипыча. И вот теперь Травка решала, кто же перед ней. Глаза мальчика сначала были тусклыми, но вдруг в них загорелся огонек. Митраша вспомнил имя собаки. «Затравка!» , — позвал он. И это убедило собаку, что перед ней Антипыч, новый, молодой и маленький. И она тихонько поползла к мальчику. Но Митраша не от чистого сердца звал сейчас собаку. Мальчику нужно было, чтобы она ему вылезти. Когда Травка подползла ближе, Митраша схватил ее за сильные задние ноги. Собака рванулась, благодаря чему Митраша выбрался. Выбравшись, Митраша отряхнулся и позвал собаку: «Иди же теперь ко мне, моя Затравка! » Этот голос и тон, которым были сказаны слова, лишили Травку каких-либо сомнений: перед ней стоял Антипыч. И она кинулась на шею Митраше. И, рассуждает автор, думается, что Антипыч не шутил, говоря, что шепнет Травке правду жизни. «Эта правда есть правда вековечной суровой борьбы людей за любовь».
Объяснение: