Основа бунинской философии жизни – признание земного бытия лишь частью вечной космической истории, в которой растворена жизнь человека и человечества. В его лирике обостряется ощущение фатальной заключенности человеческой жизни в узких временных рамках, чувство одиночества человека в мире. В творчестве возникает мотив неостановочного движения к тайнам мира: Пора, пора мне кинуть сушу, Вдохнуть свободней и полней И вновь крестить нагую душу В купели неба и морей! Стремление к возвышенному соприкасается с несовершенством человеческого опыта. Рядом с желанной Атлантидой, «бездной голубой», океаном появляются образы «нагой души», «ночной грусти». Противоречивые переживания лирического героя ярче всего проявились в глубоко философских мотивах мечты, души. Воспеваются «светлая мечта», «крылатая», «пьянящая», «счастье просветленное». Однако столь возвышенное чувствование несет в себе «небесную тайну», становится «для земли – чужим
Пора, пора мне кинуть сушу,
Вдохнуть свободней и полней
И вновь крестить нагую душу
В купели неба и морей!
Стремление к возвышенному соприкасается с несовершенством человеческого опыта. Рядом с желанной Атлантидой, «бездной голубой», океаном появляются образы «нагой души», «ночной грусти». Противоречивые переживания лирического героя ярче всего проявились в глубоко философских мотивах мечты, души. Воспеваются «светлая мечта», «крылатая», «пьянящая», «счастье просветленное». Однако столь возвышенное чувствование несет в себе «небесную тайну», становится «для земли – чужим