Чехов еще в детстве и отрочестве защищался от насилия, лжи и пошлости теми средствами, которые были ему доступны, - неиссякаемой жизнерадостностью, искрометным юмором, насмешкой над уродствами жизни. Очищая свои души от впечатлений церкви и лавки, Антон и старшие братья разыгрывали веселые импровизированные представления. Антон под хохот зрителей изображал невежественного зубного врача, чванливого чиновника на балу, робкого деревенского дьячка, надутого градоначальника и множество других лиц, характерные черты которых его зоркие глаза подмечали в жизни.
Чехов еще в детстве и отрочестве защищался от насилия, лжи и пошлости теми средствами, которые были ему доступны, - неиссякаемой жизнерадостностью, искрометным юмором, насмешкой над уродствами жизни. Очищая свои души от впечатлений церкви и лавки, Антон и старшие братья разыгрывали веселые импровизированные представления. Антон под хохот зрителей изображал невежественного зубного врача, чванливого чиновника на балу, робкого деревенского дьячка, надутого градоначальника и множество других лиц, характерные черты которых его зоркие глаза подмечали в жизни.
Изнемогая от тяжелых ран
К своим трущобам отступал Кабан.
В чужие вторгся он владенья,
но был разбойнику отпор достойный дан.
Как поднялось лесное населенье...
Сороке довелось в ту пору пролетать
Над полем боевых событий.
И - кто бы ожидал такой сорочьей прыти! -
Сорока, сев на ель, вдруг стала стрекотать:
Так, так его! Гоните Кабана!
Мне с дерева видней - он не уйдет далеко!
Я коль вам нужна.
А вы еще разок ему поддайте сбоку!
Дивлюсь я на тебя. Ты только прилетела, -
Сказал Сороке Воробей, -
А трескотней своей, ей-ей,
Всем надоесть уже успела!"
Скажи, мой свет, - сорока Воробью в ответ, -
Что толку, если б я молчала?
А тут придет конец войне -
Глядишь, и вспомнят обо мне
Да скажут где-нибудь: "Сорока воевала!.."
Сороке выдали медаль.
А жаль!