На картине Т.Н. Яблонской «Утро» изображена девочка, делающая утреннюю зарядку. Яблонская всегда оптимистично воспринимала жизнь, и картина ее дышит открытостью и простотой. В центре полотна стройная, высокая фигура девочки. Она стоит около открытой балконной двери, выполняя гимнастические упражнения. Подняв вверх руки, немного прогнувшись, девочка потягивается, словно танцуя. Ее поза говорит о радостном настроении, бодрости, наполняющем ее. Она тянется навстречу солнцу и новому дню. Глядя на героиню картины, невольно чувствуешь к ней симпатию. Кажется, что вместе с девочкой радуется наступающему утру все вокруг. Комната озарена яркими солнечными лучами. Высокое арочное окно и такая же балконная дверь создают ощущение свободы и простора. Обстановка комнаты проста: в центре круглый стол, покрытый бело-голубой скатертью, слева незаправленная кровать, на заднем плане стул, на котором аккуратно сложена школьная форма. На столе девочку ждет простой завтрак: кувшин с молоком, хлеб, масло. На светлой стене декоративная тарелка с двумя птицами и кашпо с вьющимся цветком, который красивой аркой обрамляет балконную дверь. На паркетный пол падают длинные утренние тени. Вдали виден просыпающийся город, одетый утренней дымкой. Картина «Утро» Т.Н. Яблонской светлая и радостная. Она является гимном новому дню, дарит заряд бодрости. Глядя на это полотно, хочется так же, как девочка, распахнуть окно, впустить свежий утренний воздух, сделать зарядку, и весь день ощущать прилив сил.
Раскрытие тайны «ревизора» - очень важный сюжетный ход, происходит из-за того, что Шпекин открыл и прочитал письмо Хлестакова. Однако этот поступок мотивирован всем ходом предшествовавших событий и характером почтмейстера. Еще в первом действии сообщается, что Шпекин большой любитель читать чужие письма «не то чтоб из предосторожности, а из любопытства» . Он даже коллекционирует наиболее понравившиеся ему письма. К тому же сам Городничий, обеспокоенный «проклятым инкогнито» , попросил его «ради общей пользы» распечатывать всякое входящее и исходящее письмо, чтобы узнать, не содержится ли в нем какого-нибудь донесения.
Это простодушный до наивности и глупости человек, смотрящий на жизнь как на собрание интересных историй, которые он прочитывает в распечатываемых им письмах.
"... его эпистолярные функции играют в развитии сюжета очень значительную роль. Поручая почтмейстеру “немножко распечатать” и почитать все входящие и выходящие письма, городничий не просто бесстыже переступает эпистолярный этикет, он роет яму своему престижу. Роль почтмейстера замечательна именно своим предельным простодушием. Выслушав задание городничего, Шпекин с детской непосредственностью начинает рассказывать о том, что распечатыванием и чтением чужих писем он занимается регулярно, а некоторые письма он, вообще, оставляет у себя “нарочно”. Причем это дикое заявление, которое должно возмутить всех чиновников, оставляет их совершенно равнодушными, так как в данный момент они заняты только своими, далекими от эпистолярных, проблемами. Этим достигается комический эффект, и Шпекин, почти официально, облекается “эпистолярной” властью. Городничий разрешает почтмейстеру стать цензором “входящих и выходящих писем”, не подозревая, что главный удар обрушится на него. "
Еще в первом действии сообщается, что Шпекин большой любитель читать чужие письма «не то чтоб из предосторожности, а из любопытства» . Он даже коллекционирует наиболее понравившиеся ему письма. К тому же сам Городничий, обеспокоенный «проклятым инкогнито» , попросил его «ради общей пользы» распечатывать всякое входящее и исходящее письмо, чтобы узнать, не содержится ли в нем какого-нибудь донесения.
Это простодушный до наивности и глупости человек, смотрящий на жизнь как на собрание интересных историй, которые он прочитывает в распечатываемых им письмах.
"... его эпистолярные функции играют в развитии сюжета очень значительную роль. Поручая почтмейстеру “немножко распечатать” и почитать все входящие и выходящие письма, городничий не просто бесстыже переступает эпистолярный этикет, он роет яму своему престижу. Роль почтмейстера замечательна именно своим предельным простодушием. Выслушав задание городничего, Шпекин с детской непосредственностью начинает рассказывать о том, что распечатыванием и чтением чужих писем он занимается регулярно, а некоторые письма он, вообще, оставляет у себя “нарочно”. Причем это дикое заявление, которое должно возмутить всех чиновников, оставляет их совершенно равнодушными, так как в данный момент они заняты только своими, далекими от эпистолярных, проблемами. Этим достигается комический эффект, и Шпекин, почти официально, облекается “эпистолярной” властью. Городничий разрешает почтмейстеру стать цензором “входящих и выходящих писем”, не подозревая, что главный удар обрушится на него. "