Восьмой главе «Евгения Онегина» предшествует эпиграф, взятый автором из начала стихотворения Дж.Байрона «Fare Thee Well» («В добрый путь»):Fare thee well! and if for ever,Still for ever, fare thee well... [3, с.136].Л.Бродский считает, что данный эпиграф может быть понят трояко. Поэт говорит «прости» Онегину и Татьяне. Также этими словами Онегин шлет последний прощальный привет Татьяне [1, с.276]. Ю.М.Лотман предлагает обратиться непосредственно к тексту произведения «Евгения Онегина», чтобы понять смысл эпиграфа и того, что этим хотел сказать поэт:Кто б ни был ты, о мой читатель, Друг, недруг, я хочу с тобой Расстаться нынче как приятель. Прости... [3, с.157];Прости ж и ты, мой спутник странный, И ты, мой верный идеал, И ты, живой и постоянный [3, с.157].Итак, мы видим, что таким образом А.С.Пушкин прощается со своими читателями, героями и с романом «Евгений Онегин» в целом.Таким образом, эпиграфы к главам романа в стихах «Евгений Онегин» выражают ироническое отношение поэта к романтическим образам и ситуациям, а содержание каждой главы убеждает читателей в том, что А.С.Пушкин пытался исследовать сущность реалий жизни, а не их романтическую окраску. Движение пушкинского романа в стихах сквозь русскую и мировую культуру совершалось в широком спектре интерпретаций.
Развязка наступила достаточно неожиданно. Блестящее правление папы Бонифация VIII оборвалось, когда он вступил в конфликт с королем Франции Филиппом Красивым (1308). Приближенные короля довели папу до смерти, после чего папы были переселены во французский город Авиньон (1309–1377). Борьбу королей против пап поддерживали патриотически настроенная часть духовенства, многие интеллектуалы. Юрист Бонаграций, философ Оккам, поэт Данте придерживались мыслей, близких высказанной оксфордским профессором Джоном Уиклефом (1320-1384): «Король держит королевство непосредственно от Бога, а не от папы». Идея королевского суверенитета, т.е. не ограниченной церковью или феодалами власти короля в национальном государстве, стала итогом развития основных политических сил средневековья: монархии, папства, феодальной знати и городов. Правда, в Италии и Германии, в отличие от других европейских стран, единое государство в средние века так и не сложилось. Заметим, что средневековый человек намного теснее, чем современный, связан с землей, на которой он родился и жил. Для рыцаря это связь с родовым поместьем и замком, чье название присоединялось к его личному имени, для крестьянина – с его деревней, для горожанина – с городской общиной. Отсюда огромное значение исторических областей, сила местного патриотизма, превосходившего чувство национального единства. Лишь к концу средневековья крепнет сознание того, что жители Турени, Нормандии, Лангедока, Бургундии, Гаскони – это французы, а швабы, саксонцы, баварцы – немцы и т.д. Выразителями центробежных, сепаратистских настроений являлись крупные феодалы, которых поддерживали их вассалы и местное население. Все они оказывали ожесточенное сопротивление королевской власти, объединяясь для этого и между собой, и с иноземцами. Обособленность герцогств и графств – важнейший фактор кровавых феодальных войн XII-XV вв. и религиозных войн XVI-XVII вв.
