Народ возвращается после ярмарки по домам. Все пьяные, "народ идет и падает, как будто из-за валиков картечью неприятели палят по мужикам". Какой-то мужик закапывает свою поддевку, уверяя, что хоронит свою матушку. Два крестьянина тащут друг друга за бороды. В канаве бабы ссорятся: у кого дома хуже. Каждая говорит, что у нее. "Без ругани, как водится, словечко не промолвится, шальная, непотребная, слышней всего она!" Странники видят Веретенникова, того, что пьяному мужику башмаки купил для внучки. Тот говорит: Умны крестьяне русские, Одно нехорошо, Что пьют до одурения, Во рвы, канавы валятся — Обидно поглядеть! Один из присутствующих мужиков, Яким, возражает ему: Нет меры хмелю русскому. А горе наше мерили? Работе мера есть? Вино валит крестьянина, А горе не валит его? Работа не валит? ... У каждого крестьянина Душа что туча черная — Гневна, грозна, — и надо бы Громам греметь оттудова, Кровавым лить дождям, А все вином кончается. Мужики рассказывают Веретенникову о Якиме Нагом, который "живал когда-то в Питере, а угодил в тюрьму: с купцом тягаться вздумалось! Как липочка ободранный, вернулся он на родину и за соху взялся". Однажды накупил сыну картиночек, развесил их по стенам и "сам не меньше мальчика любил на них глядеть". Однажды деревня загорелась. У Якима было "за целый век накоплено целковых тридцать пять". Вместо того чтобы деньги, Яким начал снимать со стен картинки. Деньги сплавились в комок, за который скупщики предлагали потом всего одиннадцать рублей. А картинки Яким повесил и в новую избу. Яким подтверждает рассказ. Остальные с Якимом соглашаются: Пьем — значит, силу чувствуем! Придет печаль велика, Как перестанем пить! Работа не свалила бы, Беда не одолела бы, Нас хмель не одолит! Идут молодцы, поют песню "про Волгу-матушку, про удаль молодецкую, про девичью красу". Под песню расплакалась "молодушка одна", что она у мужа ревнивого на привязи, что он пьяный на возу храпит, но и во сне ее сторожит. Пытается спрыгнуть с воза, но муж "привстал — и бабу за косу, как редьку за вихор!" Странники вспоминают о собственных женах, грустят по ним, хотят побыстрее узнать, кому "живется весело, вольготно на Руси", и вернуться домой.
