Когда стрижонок Скрип вылупился из яйца в норке, он увидел своих братьев и сестер, но мамы не было. Мать прилетела и принесла Скрипу капельку дождя. Мама носила птенцам мошек и кормила птенцов. Когда Скрип пытался отнимать еду, мама его клевала. Так они и росли. У них не было папы - мальчики сбили его из рогатки, и стрижа унесло течением. Однажды сокол унес маму. К осиротевшим стрижатам прилетали другие стрижи, в том числе вожак стаи, и кормили их. Потом их стали учить летать. Скрипу сначала было очень страшно, но потом понравилось. Позже он выкопал себе норку, но она оказалась недостаточно глубокой. В начале осени Скрип улетел со всеми стрижами стаи на юг.
В Ельце, моём родном городе, все старинные купеческие фамилии были двойные. Наша перваяфамилия, Пришвины, была родовая, официальная, а вторая, «уличная», была Алпатовы.Родился я в 1873 году в селе Хрущёво, Соловьёвской волости, Елецкого уезда, Орловскойгубернии. Село Хрущёво представляло собой небольшую деревеньку с соломенными крышамии земляными полами. Рядом с деревней была усадьба помещика.
В этом большом помещичьем домея и родился. Это маленькое имение, около 200 десятин, было куплено дедом моим ДмитриемИвановичем Пришвиным у дворянина, генерала Левшина. После семейного раздела Хрущёво досталосьмоему отцу, Михаилу Дмитриевичу Пришвину. Вот так и случилось, что Елецкий купеческий сын, мой отец, сделался помещиком.
В имении отец стал разводить орловских рысаков, сам выезжалих и не раз в Орле брал призы. Ещё отец мой был замечательным садовником, превосходным охотником и вёл весёлую жизнь. Как жаль мне отца, не умевшего выйтик чему-нибудь более серьёзному, чем звонкая жизнь.Случилось однажды, он проиграл в карты большую сумму; чтобы уплатить долг, пришлось продатьвесь конный завод и заложить имение по двойной закладной. Отец не пережил несчастья, умер, и моей матери, женщине
в сорок лет с пятью детьми, предоставил всю жизнь работать«на банк».Мать моя, Мария Ивановна Игнатова, родилась в городе Белеве на берегу Оки. Работаянеустанно с утра до вечера, учитывая каждую копейку, мать моя под конец жизни всё-такивыкупила имение и всем нам пятерым позволила получить высшее образование.В нашем доме сохранилось старинное, сделанное ещё крепостными руками, огромное креслоКурым.
Никто не знал, почему оно так называется. Говорили, что мальчиком я был очень похожна кресло, но чем похож — об этом никто не знал. Часто я раздумывал, сидя в этомогромном кресле. Я думал, что у каждого из нас жизнь, как оболочка складногопасхального яйца. Иногда всё прожитое начинает отлетать, как скорлупки, и выходит маленькиймальчик Курымушка у постели больного отца. Отец сделал единственной здоровой рукойкакой-то знак, и мать сейчас
Когда стрижонок Скрип вылупился из яйца в норке, он увидел своих братьев и сестер, но мамы не было. Мать прилетела и принесла Скрипу капельку дождя. Мама носила птенцам мошек и кормила птенцов. Когда Скрип пытался отнимать еду, мама его клевала. Так они и росли. У них не было папы - мальчики сбили его из рогатки, и стрижа унесло течением. Однажды сокол унес маму. К осиротевшим стрижатам прилетали другие стрижи, в том числе вожак стаи, и кормили их. Потом их стали учить летать. Скрипу сначала было очень страшно, но потом понравилось. Позже он выкопал себе норку, но она оказалась недостаточно глубокой. В начале осени Скрип улетел со всеми стрижами стаи на юг.
План
1) Рождение и раннее детство стрижонка Скрипа.
2) Скрип остался без матери.
стрижиной стаи.
4)Стрижата учатся летать.
5)Строительство норы.
6) На юг, в теплые края!
В этом большом помещичьем домея и родился. Это маленькое имение, около 200 десятин, было куплено дедом моим ДмитриемИвановичем Пришвиным у дворянина, генерала Левшина. После семейного раздела Хрущёво досталосьмоему отцу, Михаилу Дмитриевичу Пришвину. Вот так и случилось, что Елецкий купеческий сын, мой отец, сделался помещиком.
В имении отец стал разводить орловских рысаков, сам выезжалих и не раз в Орле брал призы. Ещё отец мой был замечательным садовником, превосходным охотником и вёл весёлую жизнь. Как жаль мне отца, не умевшего выйтик чему-нибудь более серьёзному, чем звонкая жизнь.Случилось однажды, он проиграл в карты большую сумму; чтобы уплатить долг, пришлось продатьвесь конный завод и заложить имение по двойной закладной. Отец не пережил несчастья, умер, и моей матери, женщине
в сорок лет с пятью детьми, предоставил всю жизнь работать«на банк».Мать моя, Мария Ивановна Игнатова, родилась в городе Белеве на берегу Оки. Работаянеустанно с утра до вечера, учитывая каждую копейку, мать моя под конец жизни всё-такивыкупила имение и всем нам пятерым позволила получить высшее образование.В нашем доме сохранилось старинное, сделанное ещё крепостными руками, огромное креслоКурым.
Никто не знал, почему оно так называется. Говорили, что мальчиком я был очень похожна кресло, но чем похож — об этом никто не знал. Часто я раздумывал, сидя в этомогромном кресле. Я думал, что у каждого из нас жизнь, как оболочка складногопасхального яйца. Иногда всё прожитое начинает отлетать, как скорлупки, и выходит маленькиймальчик Курымушка у постели больного отца. Отец сделал единственной здоровой рукойкакой-то знак, и мать сейчас