В экспозиции (первый абзац) автор предлагает читателю своеобразные портреты всех действующих лиц рассказа, причем описания приятелей построены по одной схеме (запах, пища), жена и сын тонкого предстают похожими на него самого - жена “худенькая женщина с длинным подбородком”, сын - “высокий”. Тонкий навьючен. Герой беден, у него нет денег на носильщика. Обвешанный чемоданами, коробками, он жалок. Толстый и тонкий стоят на разных ступеньках социальной лестницы (один — преуспевающий, второй — мелкий чиновник), видно еще в начале рассказа: толстый только что пообедал, и «губы его, подернутые маслом, лоснились, как спелые вишни», от него пахло дорогим вином (хересом) и флер-д'оранжем. Тонкий только что вышел из вагона и «был навьючен чемоданами, узлами и картонками», «пахло от него ветчиной и кофейной гущей». Толстый первый увидел и окликнул тонкого. Оба одинаково обрадовались встрече и троекратно, по-приятельски, «облобызались». Тонкий сразу с важностью представил свою жену и сына, гордясь и хвастая тем, что жена его «лютеранка, урожденная Ван-ценбах», а сын ученик III класса. Он пустился в воспоминания, затем стал выкладывать новости о себе, о том, что произошло в его жизни со времени окончания школы. Сын тонкого не сразу снял фуражку, чтобы поприветствовать приятеля отца, а только немного подумав (оценив, не ниже ли чин толстого чина его отца). Тонкий же вел себя непринужденно, по-приятельски, только до тех пор, пока не узнал, что толстый уже дослужился до тайного советника и имеет две звезды. С этой минуты тонкого словно подменили. Он вдруг «побледнел, окаменел, но скоро лицо его искривилось во все стороны широчайшей улыбкой. Сам он съежился, сгорбился, сузился». Казалось, что съежились и сморщились даже его узлы, чемоданы и картонки. Его жена и сын Нафанаил вытянулись в струнку перед чиновником такого высокого ранга, а сам тонкий стал называть своего старого друга «ваше превосходительство» и обращаться к нему на вы. Толстому такое обращение неприятно и непонятно, он совершенно не воспринимает эту неожиданную встречу как встречу начальника с подчиненным, он даже и спросил: «...К чему тут это чинопочитание?» То есть дал понять, что разговаривает с тонким как со старым добрым другом, на равных, и не важно в данный момент, кто какую должность занимает и кто каких высот достиг. Но тонкий еще больше съеживается, подобострастно хихикает, его жена улыбается толстому, а сын даже шаркает ножкой и от испуга роняет фуражку. Толстый хотел было возразить, остановить тонкого, но ему стало противно, когда он увидел, сколько у того на лице «благоговения, сладости и почтительной кислоты», «отвернулся от тонкого и подал ему на прощание руку». Мы видим, что главным объектом осмеяния в рассказе является тонкий — маленький человечек, который унижается и пресмыкается перед приятелем, более преуспевшим в жизни. Автор осуждает такую рабскую психологию тонкого, заискивающего перед «значительным лицом».
Тонкий навьючен. Герой беден, у него нет денег на носильщика. Обвешанный чемоданами, коробками, он жалок. Толстый и тонкий стоят на разных ступеньках социальной лестницы (один — преуспевающий, второй — мелкий чиновник), видно еще в начале рассказа: толстый только что пообедал, и «губы его, подернутые маслом, лоснились, как спелые вишни», от него пахло дорогим вином (хересом) и флер-д'оранжем. Тонкий только что вышел из вагона и «был навьючен чемоданами, узлами и картонками», «пахло от него ветчиной и кофейной гущей». Толстый первый увидел и окликнул тонкого. Оба одинаково обрадовались встрече и троекратно, по-приятельски, «облобызались». Тонкий сразу с важностью представил свою жену и сына, гордясь и хвастая тем, что жена его «лютеранка, урожденная Ван-ценбах», а сын ученик III класса. Он пустился в воспоминания, затем стал выкладывать новости о себе, о том, что произошло в его жизни со времени окончания школы. Сын тонкого не сразу снял фуражку, чтобы поприветствовать приятеля отца, а только немного подумав (оценив, не ниже ли чин толстого чина его отца).
Тонкий же вел себя непринужденно, по-приятельски, только до тех пор, пока не узнал, что толстый уже дослужился до тайного советника и имеет две звезды. С этой минуты тонкого словно подменили. Он вдруг «побледнел, окаменел, но скоро лицо его искривилось во все стороны широчайшей улыбкой. Сам он съежился, сгорбился, сузился». Казалось, что съежились и сморщились даже его узлы, чемоданы и картонки. Его жена и сын Нафанаил вытянулись в струнку перед чиновником такого высокого ранга, а сам тонкий стал называть своего старого друга «ваше превосходительство» и обращаться к нему на вы.
Толстому такое обращение неприятно и непонятно, он совершенно не воспринимает эту неожиданную встречу как встречу начальника с подчиненным, он даже и спросил: «...К чему тут это чинопочитание?» То есть дал понять, что разговаривает с тонким как со старым добрым другом, на равных, и не важно в данный момент, кто какую должность занимает и кто каких высот достиг. Но тонкий еще больше съеживается, подобострастно хихикает, его жена улыбается толстому, а сын даже шаркает ножкой и от испуга роняет фуражку. Толстый хотел было возразить, остановить тонкого, но ему стало противно, когда он увидел, сколько у того на лице «благоговения, сладости и почтительной кислоты», «отвернулся от тонкого и подал ему на прощание руку».
Мы видим, что главным объектом осмеяния в рассказе является тонкий — маленький человечек, который унижается и пресмыкается перед приятелем, более преуспевшим в жизни. Автор осуждает такую рабскую психологию тонкого, заискивающего перед «значительным лицом».