Еще во время обучения в бурсе сыновья Тараса Бульбы отличались несхожестью характеров. Старший, Остап, с детства был упрям и славился упорством при достижении цели. Сперва он не хотел учиться. Несколько раз он сбегал из бурсы и прятал книги, пока отец не пригрозил ему, что Остап «не увидит Запорожья вовеки, если не выучится в академии всем наукам» . С тех пор Остап начал заниматься с «необыкновенным старанием» и скоро стал одним из лучших учеников. Как и его славный отец, Остап прежде всего ценил чувство товарищества, был честен и «прямодушен с равными» . Выдержанный и целеустремленный, Остап был «суров к другим побуждениям, кроме войны и разгульной пирушки» .
Младший сын Тараса — Андрий — учился «охотнее и без напряжения» . Чувства и эмоции, развитые у него гораздо больше, чем у старшего брата, нередко заводили его в довольно опасные предприятия. Он был увертлив и изобретателен, особенно когда речь шла об избежании наказания, Андрий был нежен лицом, молод, хорош собой, и потребность любви рано проснулась в его сердце. Именно в это время он увидел и полюбил молодую полячку, сыгравшую в его дальнейшей жизни далеко не последнюю роль.
Казалось, что Остапу «был на роду написан битвенный путь и трудное знанье вершить ратные дела» . Выдержка и хладнокровие, умение расчетливо взвесить опасность и быстро и точно найти правильное решение, настойчивость и уверенность в своих силах увидеть в нем наклонности будущего вождя. Гоголь сравнивает Остапа со львом.
Андрию в бою не свойственны ни хладнокровие, ни терпение — он весь во власти чувств. Запальчивость, необузданный порыв руководят его действиями и ведут за собой. Он храбр потому, что не дает себе ни времени, ни возмож- ности оценить опасность. Не случайно Гоголь говорит, что «он несется, как пьяный» , ведь в битве Андрий видел для себя «бешеную негу и упоение» . Сражение для него — лишь «очаровательная музыка пуль и мечей» , он не помнит, ради чего ведется бой, чего хотят достичь казаки. Вся сущность нетерпеливого и пылкого характера Андрия проявилась в его манере поведения во время битвы.
Между сражениями Андрий скучает, чувствует «какую- то духоту на сердце».
— Хочется мне вам сказать, панове, что такое есть наше товарищество. Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести у всех была земля наша: и грекам дала знать себя, и с Царьграда брала червонцы, и города были пышные, и храмы, и князья, князья русского рода, свои князья, а не католические недоверки. Всё взяли бусурманы, всё пропало. Только остались мы, сирые, да, как вдовица после крепкого мужа, сирая, так же как и мы, земля наша! Вот в какое время подали мы, товарищи, руку на братство! Вот на чём стоит наше товарищество! Нет уз святее товарищества! Отец любит своё дитя, мать любит своё дитя, дитя любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь своё дитя. Но породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей. Вам случалось не одному помногу пропадать на чужбине; видишь — и там люди! также божий человек, и разговоришься с ним, как с своим; а как дойдёт до того, чтобы поведать сердечное слово, — видишь: нет, умные люди, да не те; такие же люди, да не те! Нет, братцы, так любить, как русская душа, — любить не то чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал бог, что ни есть в тебе, а.. .— сказал Тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал: - Нет, так любить никто не может! Знаю, подло завелось теперь на земле нашей; думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. Перенимают черт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой с своим не хочет говорить; свой своего продаёт, как продают бездушную тварь на торговом рынке. Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость польского магната, который жёлтым чёботом своим бьёт их в морду, дороже для них всякого братства. Но у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и в поклонничестве, есть и у того, братцы, крупица русского чувства. И проснётся оно когда-нибудь, и ударится он, горемычный, об полы руками, схватит себя за голову, проклявши громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить позорное дело. Пусть же знают они все, что такое значит в Русской земле товарищество! Уж если на то пошло, чтобы умирать, — так никому ж из них не доведётся так умирать!. .Никому, никому!. .Не хватит у них на то мышиной натуры их!
Еще во время обучения в бурсе сыновья Тараса Бульбы отличались несхожестью характеров. Старший, Остап, с детства был упрям и славился упорством при достижении цели. Сперва он не хотел учиться. Несколько раз он сбегал из бурсы и прятал книги, пока отец не пригрозил ему, что Остап «не увидит Запорожья вовеки, если не выучится в академии всем наукам» . С тех пор Остап начал заниматься с «необыкновенным старанием» и скоро стал одним из лучших учеников. Как и его славный отец, Остап прежде всего ценил чувство товарищества, был честен и «прямодушен с равными» . Выдержанный и целеустремленный, Остап был «суров к другим побуждениям, кроме войны и разгульной пирушки» .
Младший сын Тараса — Андрий — учился «охотнее и без напряжения» . Чувства и эмоции, развитые у него гораздо больше, чем у старшего брата, нередко заводили его в довольно опасные предприятия. Он был увертлив и изобретателен, особенно когда речь шла об избежании наказания, Андрий был нежен лицом, молод, хорош собой, и потребность любви рано проснулась в его сердце. Именно в это время он увидел и полюбил молодую полячку, сыгравшую в его дальнейшей жизни далеко не последнюю роль.
Казалось, что Остапу «был на роду написан битвенный путь и трудное знанье вершить ратные дела» . Выдержка и хладнокровие, умение расчетливо взвесить опасность и быстро и точно найти правильное решение, настойчивость и уверенность в своих силах увидеть в нем наклонности будущего вождя. Гоголь сравнивает Остапа со львом.
Андрию в бою не свойственны ни хладнокровие, ни терпение — он весь во власти чувств. Запальчивость, необузданный порыв руководят его действиями и ведут за собой. Он храбр потому, что не дает себе ни времени, ни возмож- ности оценить опасность. Не случайно Гоголь говорит, что «он несется, как пьяный» , ведь в битве Андрий видел для себя «бешеную негу и упоение» . Сражение для него — лишь «очаровательная музыка пуль и мечей» , он не помнит, ради чего ведется бой, чего хотят достичь казаки. Вся сущность нетерпеливого и пылкого характера Андрия проявилась в его манере поведения во время битвы.
Между сражениями Андрий скучает, чувствует «какую- то духоту на сердце».
— Хочется мне вам сказать, панове, что такое есть наше товарищество. Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести у всех была земля наша: и грекам дала знать себя, и с Царьграда брала червонцы, и города были пышные, и храмы, и князья, князья русского рода, свои князья, а не католические недоверки. Всё взяли бусурманы, всё пропало. Только остались мы, сирые, да, как вдовица после крепкого мужа, сирая, так же как и мы, земля наша! Вот в какое время подали мы, товарищи, руку на братство! Вот на чём стоит наше товарищество! Нет уз святее товарищества! Отец любит своё дитя, мать любит своё дитя, дитя любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь своё дитя. Но породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей. Вам случалось не одному помногу пропадать на чужбине; видишь — и там люди! также божий человек, и разговоришься с ним, как с своим; а как дойдёт до того, чтобы поведать сердечное слово, — видишь: нет, умные люди, да не те; такие же люди, да не те! Нет, братцы, так любить, как русская душа, — любить не то чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал бог, что ни есть в тебе, а.. .— сказал Тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал: - Нет, так любить никто не может! Знаю, подло завелось теперь на земле нашей; думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. Перенимают черт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой с своим не хочет говорить; свой своего продаёт, как продают бездушную тварь на торговом рынке. Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость польского магната, который жёлтым чёботом своим бьёт их в морду, дороже для них всякого братства. Но у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и в поклонничестве, есть и у того, братцы, крупица русского чувства. И проснётся оно когда-нибудь, и ударится он, горемычный, об полы руками, схватит себя за голову, проклявши громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить позорное дело. Пусть же знают они все, что такое значит в Русской земле товарищество! Уж если на то пошло, чтобы умирать, — так никому ж из них не доведётся так умирать!. .Никому, никому!. .Не хватит у них на то мышиной натуры их!