В классической комедии главный конфликт всегда завязывается в сфере личных отношений, любви. Грибоедов, казалось бы, выдвигает на первый план более «серьезные» проблемы: столкновение «старого и нового», фамусовской Москвы и нового человека, Чацкого. Но социально-политический конфликт тесно переплетен с любовными коллизиями. И. А. Гончаров писал: «Всякий шаг Чацкого, почти всякое его слово в пьесе тесно связано с игрой чувства его к Софье». Ревность и безответная любовь к Софье, глубокое чувство послужили поводом к раздражению, к тому «мильону терзаний», под влиянием которых он только и мог сыграть указанную ему Грибоедовым роль.
Чацкий приезжает в Москву после долгого отсутствия, радуется встрече с предметом своей давней любви - Софьей, но встречает с ее стороны непонятную холодность. Софья влюблена в Молчалина и не считает себя обязанной продолжать отношения с Чацким, испытывает к нему только дружеские чувства. Чацкий догадывается, что у него появился счастливый соперник, но в начале он еще не может понять, кто он. Вначале он подозревает «завидного жениха» Скалозуба, и потому переносит свою неприязнь на все общество, где полковник пользуется уважением. По поводу всех вновь прибывших он отпускает колкости, и это в конце концов начинает раздражать Софью, тем более что бывший ухажер задевает не только гостей, но и ее возлюбленного. Наученная светской жизнью отплачивать за такие насмешки, она в случайном разговоре с господином Н пускает слух о сумасшествии Чацкого: «Он не в своем уме». И общество, всегда с жадностью ловящее подобного рода новости, с готовностью распространяет известие о сумасшествии Чацкого. Слухи растут, как снежный ком, а Чацкий, сам того не зная, подтверждает этот слух всеми своими поступками, и особенно жарким монологом «Французик из Бордо», который произносит, не замечая, как гости с опаской покидают залу.
Развязка конфликта наступает в четвертом действии. Чацкий узнает, что избранник Софьи - Молчалин. «Муж-мальчик, муж-слуга» - это, несмотря на различие в социальном статусе, допустимо для высшего московского света, но Чацкий уже не может уважать женщину, которая выбрала себе такой предмет обожания. Чацкий предпочитает бежать, он увидел всю низость «светской черни», он потерял уважение к возлюбленной, ему незачем оставаться.
В классической комедии герои-любовники, преодолев все препятствия на пути, воссоединяются. Грибоедов подменяет счастливый конец другим, увы, более реалистичным. Только Чацкий хранит верность романтическим идеалам любви. Прочие сделали из нее своеобразную разменную монету. Софья, совсем еще молоденькая девушка, казалось бы, влюблена в Молчалина искренне, но такая любовь ей выгодна: она может повелевать будущим мужем, так как он ей всем обязан. Молчалин низок: он не любит Софью, но согласен изображать любовь и подчиняться ей, так как это сулит ему верную выгоду. Вместе с тем он грубовато ухаживает за горничной Лизой, которая нравится ему больше Софьи, но и по отношению к ней он поступает дурно. Лиза для него забава, он не желает принимать на себя какие бы то ни было обязательства по отношению к ней. В финале все любовные махинации Молчалина открываются, но вряд ли это станет настоящим «посрамлением зла», как то бывает в классических комедиях. «Помирятся», - предвидя будущее, думает Чацкий. Действительно, зачем прерывать отношения, если они всем выгодны?
Любовный конфликт дублирует основную тему комедии. Нет ничего подлинного, искреннего в фамусовском обществе, где все решают деньги и социальное положение. Прислуживаться в карьере, прислуживаться в любви - это не для Чацкого. Он предпочтет покинуть мирок, где «блаженствуют молчалины». Он отказывается от какой бы то ни было борьбы не только потому, что одинок, но еще и потому, что он уже навсегда потерял Софью, а в любви доказательства своей правоты не имеют силы. Иного выхода, нежели бегство, у Чацкого не осталось Горе от ума» - самая печальная комедия из всех, кто когда-либо были написаны.
В ее образе ав-тор показал нам простую русскую женщину, храни-тельницу семейного очага и счастья, не забитую, не слабую, а самоотверженную и благородную, умею-щую принять важное решение, и в тоже время по-женски любознательную, проницательную и смекалистую. С Василисой Егоровной мы знакомимся одновре-менно с главным героем повести Петром Гриневым. И так же, как и он, оказываемся смущены и удивлены видом жены коменданта: «У окна сидела старушка в телогрейке и с платком на голове. Она разматывала нитки...» . И внешность, и одежда, и занятие Василисы Егоровны не соответствовали ее положению жены ко-менданта. Этим автор, на мой взгляд, подчеркивал происхождение Василисы Егоровны из народа. На это же указывала и речь ее, насыщенная пословицами, и обращение к Гриневу любить и жаловать. Садись, батюшка» . Мужа своего Василиса Егоровна уважала, называла его и в глаза и за глаза по имени и отчеству. Но, как и всякая сильная женщина, чувст-вовала над ним превосходство.
До прихода Пугачева Василиса Егоровна казалась мне этакой проворной русской старушенцией, крепко держащей в руках и дочь свою Машу, и слабовольного мужа (таким кажется мне в начале повести капитан Миронов) , одинаково интересующейся солением огур-цов и всеми делами, что происходили в крепости. Из-за всего этого Василиса Егоровна выглядела в моих глазах немного даже смехотворной. Совсем другой предстала передо мной старушка с приходом в крепость Пугачева. Навязчиво любопытствующая, занятая лишь до-машними делами и хлопотами, Василиса Егоровна пре-вратилась в самоотверженную, благородную женщину, готовую в тяжелую минуту разделить, если придется, трагическую участь своего мужа. Узнав, что крепость может оказаться в руках мятежников, Василиса Его-ровна отказалась от предложения мужа укрыться у родственников в Оренбурге: «-- Добро, --сказала ко-мендантша, --так и быть, отправим Машу. А меня и во сне не проси: не поеду. Нечего мне под старость лет расставаться с тобой да искать одинокой могилы на чу-жой сторонке. Вместе жить, вместе и умирать» . Разве не достойны уважения эти слова, и разве не достойна уважения жена, сказавшая их мужу? ! Сказанное Васи-лиса Егоровна подтвердила на деле: когда, повесив ко-менданта, казаки вытащили ее из дома «растрепанную и раздетую донага» , Василиса Егоровна не стала про-сить пощады, а громко закричала: «Отпустите душу на покаяние. Отцы родные, отведите меня к Ивану Кузь-мичу» . Так вместе они и погибли.
В классической комедии главный конфликт всегда завязывается в сфере личных отношений, любви. Грибоедов, казалось бы, выдвигает на первый план более «серьезные» проблемы: столкновение «старого и нового», фамусовской Москвы и нового человека, Чацкого. Но социально-политический конфликт тесно переплетен с любовными коллизиями. И. А. Гончаров писал: «Всякий шаг Чацкого, почти всякое его слово в пьесе тесно связано с игрой чувства его к Софье». Ревность и безответная любовь к Софье, глубокое чувство послужили поводом к раздражению, к тому «мильону терзаний», под влиянием которых он только и мог сыграть указанную ему Грибоедовым роль.
Чацкий приезжает в Москву после долгого отсутствия, радуется встрече с предметом своей давней любви - Софьей, но встречает с ее стороны непонятную холодность. Софья влюблена в Молчалина и не считает себя обязанной продолжать отношения с Чацким, испытывает к нему только дружеские чувства. Чацкий догадывается, что у него появился счастливый соперник, но в начале он еще не может понять, кто он. Вначале он подозревает «завидного жениха» Скалозуба, и потому переносит свою неприязнь на все общество, где полковник пользуется уважением. По поводу всех вновь прибывших он отпускает колкости, и это в конце концов начинает раздражать Софью, тем более что бывший ухажер задевает не только гостей, но и ее возлюбленного. Наученная светской жизнью отплачивать за такие насмешки, она в случайном разговоре с господином Н пускает слух о сумасшествии Чацкого: «Он не в своем уме». И общество, всегда с жадностью ловящее подобного рода новости, с готовностью распространяет известие о сумасшествии Чацкого. Слухи растут, как снежный ком, а Чацкий, сам того не зная, подтверждает этот слух всеми своими поступками, и особенно жарким монологом «Французик из Бордо», который произносит, не замечая, как гости с опаской покидают залу.
Развязка конфликта наступает в четвертом действии. Чацкий узнает, что избранник Софьи - Молчалин. «Муж-мальчик, муж-слуга» - это, несмотря на различие в социальном статусе, допустимо для высшего московского света, но Чацкий уже не может уважать женщину, которая выбрала себе такой предмет обожания. Чацкий предпочитает бежать, он увидел всю низость «светской черни», он потерял уважение к возлюбленной, ему незачем оставаться.
В классической комедии герои-любовники, преодолев все препятствия на пути, воссоединяются. Грибоедов подменяет счастливый конец другим, увы, более реалистичным. Только Чацкий хранит верность романтическим идеалам любви. Прочие сделали из нее своеобразную разменную монету. Софья, совсем еще молоденькая девушка, казалось бы, влюблена в Молчалина искренне, но такая любовь ей выгодна: она может повелевать будущим мужем, так как он ей всем обязан. Молчалин низок: он не любит Софью, но согласен изображать любовь и подчиняться ей, так как это сулит ему верную выгоду. Вместе с тем он грубовато ухаживает за горничной Лизой, которая нравится ему больше Софьи, но и по отношению к ней он поступает дурно. Лиза для него забава, он не желает принимать на себя какие бы то ни было обязательства по отношению к ней. В финале все любовные махинации Молчалина открываются, но вряд ли это станет настоящим «посрамлением зла», как то бывает в классических комедиях. «Помирятся», - предвидя будущее, думает Чацкий. Действительно, зачем прерывать отношения, если они всем выгодны?
Любовный конфликт дублирует основную тему комедии. Нет ничего подлинного, искреннего в фамусовском обществе, где все решают деньги и социальное положение. Прислуживаться в карьере, прислуживаться в любви - это не для Чацкого. Он предпочтет покинуть мирок, где «блаженствуют молчалины». Он отказывается от какой бы то ни было борьбы не только потому, что одинок, но еще и потому, что он уже навсегда потерял Софью, а в любви доказательства своей правоты не имеют силы. Иного выхода, нежели бегство, у Чацкого не осталось Горе от ума» - самая печальная комедия из всех, кто когда-либо были написаны.
С Василисой Егоровной мы знакомимся одновре-менно с главным героем повести Петром Гриневым. И так же, как и он, оказываемся смущены и удивлены видом жены коменданта: «У окна сидела старушка в телогрейке и с платком на голове. Она разматывала нитки...» . И внешность, и одежда, и занятие Василисы Егоровны не соответствовали ее положению жены ко-менданта. Этим автор, на мой взгляд, подчеркивал происхождение Василисы Егоровны из народа. На это же указывала и речь ее, насыщенная пословицами, и обращение к Гриневу любить и жаловать. Садись, батюшка» . Мужа своего Василиса Егоровна уважала, называла его и в глаза и за глаза по имени и отчеству. Но, как и всякая сильная женщина, чувст-вовала над ним превосходство.
До прихода Пугачева Василиса Егоровна казалась мне этакой проворной русской старушенцией, крепко держащей в руках и дочь свою Машу, и слабовольного мужа (таким кажется мне в начале повести капитан Миронов) , одинаково интересующейся солением огур-цов и всеми делами, что происходили в крепости. Из-за всего этого Василиса Егоровна выглядела в моих глазах немного даже смехотворной. Совсем другой предстала передо мной старушка с приходом в крепость Пугачева. Навязчиво любопытствующая, занятая лишь до-машними делами и хлопотами, Василиса Егоровна пре-вратилась в самоотверженную, благородную женщину, готовую в тяжелую минуту разделить, если придется, трагическую участь своего мужа. Узнав, что крепость может оказаться в руках мятежников, Василиса Его-ровна отказалась от предложения мужа укрыться у родственников в Оренбурге: «-- Добро, --сказала ко-мендантша, --так и быть, отправим Машу. А меня и во сне не проси: не поеду. Нечего мне под старость лет расставаться с тобой да искать одинокой могилы на чу-жой сторонке. Вместе жить, вместе и умирать» . Разве не достойны уважения эти слова, и разве не достойна уважения жена, сказавшая их мужу? ! Сказанное Васи-лиса Егоровна подтвердила на деле: когда, повесив ко-менданта, казаки вытащили ее из дома «растрепанную и раздетую донага» , Василиса Егоровна не стала про-сить пощады, а громко закричала: «Отпустите душу на покаяние. Отцы родные, отведите меня к Ивану Кузь-мичу» . Так вместе они и погибли.