– Что ж, Миша, – сказал он, – ты многое любишь, спору нет, но все, что тылюбишь, оно какое-то одинаковое, чересчур съедобное, что ли.
– Что ж, Миша, – сказал он, – ты многое любишь, спору нет, но все, что тылюбишь, оно какое-то одинаковое, чересчур съедобное, что ли.