Одной из особенностей русского сентиментализма было особое отношение к природе. Пейзаж в произведениях писателей С. получает эмоциональную характеристику -- это не просто бесстрастный фон, на котором развертываются события, и не декорация, украшающая картину, а кусок живой природы, как бы заново открытой автором, прочувствованной им, воспринятой не умом, не глазами, а сердцем. В полной мере это воспринял и Карамзин. "Едва ли не главная заслуга его заслуга как пейзажиста - осознание глубинной поэтичности самой природы как предмета созерцания и источника вдохновения. Слова "Природа", "Натура" пишутся у Карамзина с прописной буквы: в его творчестве впервые создается поэтический культ природы как таковой, отсюда и значение пейзажа, как средства "воспитания души"" [4].. У Карамзина впервые поэзия вообще и пейзажная в особенности размышляет о самой себе. Михаил Эпштейн пишет в книге "Природа, мир, тайник вселенной": "Создатель унылого, печального пейзажа, пронизанного мотивами томления, увядания, прощания с жизнью ("Осень", 1789; и др.), Карамзин предвосхитил скорбную, "рыдальческую" линию в развитии русского чувства природы (Н. Некрасов, А. Белый и др.). Введя мотив несоответствия между состояниями природы и души ("Весенняя песнь меланхолика", 1788; "К самому себе", 1795), заложил основу для психологизма в лирике"
Одной из особенностей русского сентиментализма было особое отношение к природе. Пейзаж в произведениях писателей С. получает эмоциональную характеристику -- это не просто бесстрастный фон, на котором развертываются события, и не декорация, украшающая картину, а кусок живой природы, как бы заново открытой автором, прочувствованной им, воспринятой не умом, не глазами, а сердцем. В полной мере это воспринял и Карамзин. "Едва ли не главная заслуга его заслуга как пейзажиста - осознание глубинной поэтичности самой природы как предмета созерцания и источника вдохновения. Слова "Природа", "Натура" пишутся у Карамзина с прописной буквы: в его творчестве впервые создается поэтический культ природы как таковой, отсюда и значение пейзажа, как средства "воспитания души"" [4].. У Карамзина впервые поэзия вообще и пейзажная в особенности размышляет о самой себе. Михаил Эпштейн пишет в книге "Природа, мир, тайник вселенной": "Создатель унылого, печального пейзажа, пронизанного мотивами томления, увядания, прощания с жизнью ("Осень", 1789; и др.), Карамзин предвосхитил скорбную, "рыдальческую" линию в развитии русского чувства природы (Н. Некрасов, А. Белый и др.). Введя мотив несоответствия между состояниями природы и души ("Весенняя песнь меланхолика", 1788; "К самому себе", 1795), заложил основу для психологизма в лирике"