Капитанская дочка цитатный план 2 главы

Петя Гринёв жил в богатой семье. У них был параход, "Дункан" назывался. Однажды они поплыли со Швабриным по Волге в Сочи на ярмарку, чтобы купить Пете сапоги, а то не в чем стало ходить. И даже пока плыли, всё это время Швабрин его воспитывал, как надо жить, а как не надо. И когда они проплывали мимо Индии, то Пете понравилась капитанская дочка, которая тоже плыла вместе с ними на отдых в санаторий "Артек". Но её папа, в пират Карибского моря, не разрешил им сыграть свадьбу и пожениться, и тогда они решили сбежать в Египет к папуасам и работать там погонщиками верблюдов. Они стали катать туристов на них и если туристу надо было слезти с верблюда, то они заламывали такую цену, что скоро так разбогатели, что смогли купить лавку в Монголии и нанять туда рабов из Африки. А Швабрину стало завидно и он тоже поступил на службу к Ясеру Арафату. Он ему таскал саблю по Белогорской крепости, а по вечерам колол орехи. Тот их шибко любил. А Петя Гринёв перевез в Монголию своих папу с мамой и того старого еврея-капитана, у которого уже не стало парахода и вообще ничего не стало, только одна трубка, которую он курил постоянно и матькался:" б-б-б-б-б на сундук мертвеца" и ещё чё-то. В какое-то время Гринёву пришлось идти в армию к Пугачёву. Ему дали красные шаровары, а на шею повесили гранату. Так и ходил Петя по Сибири, вовлекал кунгуров в православие, плавал по рекам на челнах и воровал ситец и сукно у купцов, которые не были лояльными батьке Пугачёву. Также он учавствовал в написании письма султану, в коем говорилось о мерзопакостной похлёбке, готовящейся в ихнем стане поваром Кирюхой, впоследствии вздёрнутым на сухой берёзе. Там он дослужился до поручика и отрастил брюшко, усы уже были. Пугачёв то был ух какой ухобака, он разъезжал на сивой кобыле в чёрном плаще и рубил башки белой гвардии. Ему ещё прислуживали Анка и Петька, которые постоянно травили ему анекдоты про Брежнева, а тот заливисто хохотал так, что все шпионы, которые ползли к ним в тыл, повёртывали обратно и уже на своей стороне искали туалет и долго оттуда не выходили. А Гринёв чё, не рыба-не мясо, в очках и как будто вечно беременный, конечно, он завидовал Пугачёву, что у того была бурка и пулемёт на колёсиках. Потом Гринёв со Швабриным встретились на войне и когда бежали в атаку и орали «мать-твою», то запнулись об друг дружку и сломали себе ноги и руки. Так снова свела их судьба. Их положили в лазарет. А мед. сестрой там была та самая капитанская дочка, Маша её звали. Она ставила Гринёву уколы с витаминкой, а Швабрину фиг и тот опять ссучился и стал ревновать. Они долго ругались, потом стали драться на костылях. За это их выгнали из лазарета, а Машу перевели в Склиф на повышение. Когда Гринёв с Швабриным выздоровели, то они стрелялись на дуэли в Тигровой балке. А Пётр 1-й узнал про это и разжаловал обеих до поручиков, раньше то были есаулами, а сейчас ШИШ. А Машка выучилась на фешеля и уехала за границу в Монголию, там она лечила от свинячего гриппа всех подряд, которые даже и не болели. Она даже лечила Петиных родителей, которые уже стали старые и ничё не могли делать, только матькались и молились день и ночь. Но это им не и они умерли В Израиле, когда приехали туда на мекку. Так и похоронили их где-то в секторе Газа в пирамиде Хеопса и забыли про их. Но Петя не забыл и каждый год приезжал попроведовать своих родителей на папирусной лодке. «РА» называлась та лодка. Швабрин куда-то задевался и нос не показывал больше нигде, так и сгинул каналья. Может спился, а может в монастырь ушёл, один Бог ведает…

" несколько недель, и жизнь моя в Белогорской крепости сделалась для меня не только сносною, но даже и приятною." 
"Несмотря на предсказания, башкирцы не возмущались. Спокойствие царствовало вокруг нашей крепости"
"Однажды удалось мне написать песенку, которой был я доволен." 
"...я понес ее к Швабрину, который один во всей крепости мог оценить произведения стихотворца."
"— Как ты это находишь? — спросил я Швабрина, ожидая похвалы, как дани, мне непременно следуемой. Но, к великой моей досаде, Швабрин, обыкновенно снисходительный, решительно объявил, что песня моя нехороша." 
"— С охотою. Это значит, что ежели хочешь, чтоб Маша Миронова ходила к тебе в сумерки, то вместо нежных стишков подари ей пару серег.Кровь моя закипела."
"— Ты лжешь, мерзавец! — вскричал я в бешенстве, — ты лжешь самым бесстыдным образом."
"— Вы мне дадите сатисфакцию." 
"На другой день в назначенное время я стоял уже за скирдами, ожидая моего противника." 
"Мы сняли мундиры, остались в одних камзолах и обнажили шпаги."  
" солдаты нас окружили, и мы отправились в крепость вслед за Иваном Игнатьичем, который вел нас в торжестве, шагая с удивительной важностию." 
" Сейчас рассади их по разным углам на хлеб да на воду, чтоб у них дурь-то " 
 «Наше дело этим кончиться не может»,
"Я дожидался недолго. На другой день, когда сидел я за элегией и грыз перо в ожидании рифмы, Швабрин постучался под моим окошком." 
" Долго мы не могли сделать друг другу никакого вреда;" 
"Вдруг услышал я свое имя, громко произнесенное."
"В это самое время меня сильно кольнуло в грудь пониже правого плеча; я упал и лишился чувств." 
"А, это старинушка не твоя печаль. барин мне жалует шубу со своего плеча..." 
"Да, как же ты смел противиться государю Петру Фёдоровичу" 
"Я чай , небо с овчинку показалось?" 
"Ведь Отрепьев же царствовал? Хоть день, да мой! "
Всё что смогла вспомнить) надеюсь, что хоть как-то