Всю ночь артиллерийский дивизион мчался по шоссе к фронту. Было морозно. Луна освещала редкие лесочки и поля по краям дороги. Снежная пыль клубилась за автомобилями, оседала на задних бортах, покрывала наростами чехлы пушек. Солдаты, дремавшие в кузове под брезентом, прятали лица в колючие воротники шинелей, прижимались плотнее друг к другу.
В одном автомобиле ехал солдат Митя Корнев. Ему было восемнадцать лет, и он еще не видел фронта. Это непростое дело: днем быть в теплой городской казарме далеко от войны, а ночью оказаться на фронте среди морозных снегов. Ночь выдалась тихая: не стреляли пушки, не взрывались снаряды, не горели ракеты в небе. Поэтому Митя не думал о сражениях. А думал он о том, как могут люди всю зиму пробыть в полях и лесах, где нет даже плохонькой избушки, чтобы согреться и переночевать! Это тревожило его. Ему казалось, он непременно замерзнет. Наступал рассвет. Дивизион свернул с шоссе, проехал полем и остановился на опушке соснового бора. Автомобили один за другим медленно пробирались между деревьями в глубь бора. Солдаты бежали за ними, подталкивали их, если колеса буксовали. Когда в посветлевшем небе появился немецкий самолет-разведчик, все машины и пушки стояли под соснами. Сосны укрыли их от вражеского летчика мохнатыми ветками. К солдатам пришел старшина. Он сказал, что дивизион будет стоять тут не меньше недели, поэтому надо строить землянки. Мите Корневу поручили самое простое дело: очистить площадку от снега. Снег был неглубокий. На лопату Мите попадали шишки, опавшая хвоя, зеленые, будто летом, листики брусники. Когда Митя задевал лопатой землю, лопата скользила по ней, как по камню. "Как же в такой каменной земле копать яму?" - думал Митя. Тут пришел солдат с киркой. Он долбил в земле канавки. Еще один солдат всаживал в канавки лом и, налегая на него, отковыривал большие заледеневшие куски. Под этими кусками, как мякиш под жесткой коркой, был рыхлый песок.
Старшина ходил и глядел, все ли делается правильно. - Не кидай песок далеко, - сказал он Мите Корневу, - пролетит фашистский разведчик, увидит в белом лесу желтые квадраты, вызовет по радио бомбардировщиков... Достанется на орехи! Когда широкая и длинная яма стала Мите по пояс, в середине прокопали канаву - проход. По обе стороны от прохода получились нары. У краев ямы поставили столбы, на них прибили бревно. Вместе с другими солдатами Митя пошел рубить слежки. Слежки клали одним концом на бревно, другим - на землю, так же, как делают шалаш. Потом их закидали лапником, на лапник положили мерзлые земляные глыбы, глыбы засыпали песком и для маскировки припорошили снегом. - Иди за дровами, - сказал старшина Мите Корневу, - наготовь побольше. Чуешь, мороз крепчает! Да руби только ольху да березу - они и сырые хорошо горят... Митя рубил дрова, его товарищи в это время застелили нары мелким мягким лапником, прикатили в землянку железную бочку. В бочке было две дыры - одна снизу, чтобы класть дрова, другая сверху, для трубы. Трубу сделали из пустых консервных банок. Чтобы не было видно ночью огня, на трубе укрепили козырек. Первый фронтовой день Мити Корнева очень быстро. Стемнело. Мороз усилился. Снег скрипел под ногами часовых. Сосны стояли будто окаменевшие. В синем стеклянном небе мерцали звезды. А в землянке было тепло. Жарко горели ольховые дрова в железной бочке. Только иней на плащ-палатке, которой завесили вход в землянку, напоминал о лютом холоде. Солдаты расстелили шинели, под головы положили вещевые мешки, укрылись шинелями и уснули. "До чего же хорошо спать в землянке!" - подумал Митя Корнев и тоже уснул. Но спать солдатам пришлось мало. Дивизиону было приказано немедля отправиться на другой участок фронта: там начались тяжелые бои. В небе еще дрожали ночные звезды, когда автомобили с пушками стали выезжать из леса на дорогу. Дивизион мчался по шоссе. Клубилась снежная пыль за автомобилями и пушками. В кузовах на ящиках со снарядами сидели солдаты. Они прижимались друг к другу потеснее и прятали в колючие воротники шинелей лица, чтобы не так жгло морозом.
Всю ночь артиллерийский дивизион мчался по шоссе к фронту. Было морозно. Луна освещала редкие лесочки и поля по краям дороги. Снежная пыль клубилась за автомобилями, оседала на задних бортах, покрывала наростами чехлы пушек. Солдаты, дремавшие в кузове под брезентом, прятали лица в колючие воротники шинелей, прижимались плотнее друг к другу.
В одном автомобиле ехал солдат Митя Корнев. Ему было восемнадцать лет, и он еще не видел фронта. Это непростое дело: днем быть в теплой городской казарме далеко от войны, а ночью оказаться на фронте среди морозных снегов.
Ночь выдалась тихая: не стреляли пушки, не взрывались снаряды, не горели ракеты в небе.
Поэтому Митя не думал о сражениях. А думал он о том, как могут люди всю зиму пробыть в полях и лесах, где нет даже плохонькой избушки, чтобы согреться и переночевать! Это тревожило его. Ему казалось, он непременно замерзнет.
Наступал рассвет. Дивизион свернул с шоссе, проехал полем и остановился на опушке соснового бора. Автомобили один за другим медленно пробирались между деревьями в глубь бора. Солдаты бежали за ними, подталкивали их, если колеса буксовали. Когда в посветлевшем небе появился немецкий самолет-разведчик, все машины и пушки стояли под соснами. Сосны укрыли их от вражеского летчика мохнатыми ветками.
К солдатам пришел старшина. Он сказал, что дивизион будет стоять тут не меньше недели, поэтому надо строить землянки.
Мите Корневу поручили самое простое дело: очистить площадку от снега. Снег был неглубокий. На лопату Мите попадали шишки, опавшая хвоя, зеленые, будто летом, листики брусники. Когда Митя задевал лопатой землю, лопата скользила по ней, как по камню.
"Как же в такой каменной земле копать яму?" - думал Митя.
Тут пришел солдат с киркой. Он долбил в земле канавки. Еще один солдат всаживал в канавки лом и, налегая на него, отковыривал большие заледеневшие куски. Под этими кусками, как мякиш под жесткой коркой, был рыхлый песок.
Старшина ходил и глядел, все ли делается правильно.
- Не кидай песок далеко, - сказал он Мите Корневу, - пролетит фашистский разведчик, увидит в белом лесу желтые квадраты, вызовет по радио бомбардировщиков... Достанется на орехи!
Когда широкая и длинная яма стала Мите по пояс, в середине прокопали канаву - проход. По обе стороны от прохода получились нары. У краев ямы поставили столбы, на них прибили бревно. Вместе с другими солдатами Митя пошел рубить слежки.
Слежки клали одним концом на бревно, другим - на землю, так же, как делают шалаш. Потом их закидали лапником, на лапник положили мерзлые земляные глыбы, глыбы засыпали песком и для маскировки припорошили снегом.
- Иди за дровами, - сказал старшина Мите Корневу, - наготовь побольше. Чуешь, мороз крепчает! Да руби только ольху да березу - они и сырые хорошо горят...
Митя рубил дрова, его товарищи в это время застелили нары мелким мягким лапником, прикатили в землянку железную бочку. В бочке было две дыры - одна снизу, чтобы класть дрова, другая сверху, для трубы. Трубу сделали из пустых консервных банок. Чтобы не было видно ночью огня, на трубе укрепили козырек.
Первый фронтовой день Мити Корнева очень быстро. Стемнело. Мороз усилился. Снег скрипел под ногами часовых. Сосны стояли будто окаменевшие. В синем стеклянном небе мерцали звезды.
А в землянке было тепло. Жарко горели ольховые дрова в железной бочке. Только иней на плащ-палатке, которой завесили вход в землянку, напоминал о лютом холоде. Солдаты расстелили шинели, под головы положили вещевые мешки, укрылись шинелями и уснули.
"До чего же хорошо спать в землянке!" - подумал Митя Корнев и тоже уснул.
Но спать солдатам пришлось мало. Дивизиону было приказано немедля отправиться на другой участок фронта: там начались тяжелые бои. В небе еще дрожали ночные звезды, когда автомобили с пушками стали выезжать из леса на дорогу.
Дивизион мчался по шоссе. Клубилась снежная пыль за автомобилями и пушками. В кузовах на ящиках со снарядами сидели солдаты. Они прижимались друг к другу потеснее и прятали в колючие воротники шинелей лица, чтобы не так жгло морозом.
Самое краткое.