В повести "Умеешь ли ты свистеть, Йоханна?" мальчик нашел себе дедушку и сумел сделать его, пусть ненадолго, счастливым. Мама Сикстена из одноименной повести больше не живет с ним и его отцом. Сикстен видит, что отец одинок и несчастен. Он не может сидеть сложа руки и ждать. Он с другом изменит судьбу отца, чего бы это ему не стоило. Обе повести по-разному говорят об одном: заботиться о другом, дарить радость близким, быть нужным – только так можно и нужно жить, только это и есть источник настоящей радости.
Подумать! Грамоте не обучали Горянок старых – наших матерей, Но в дни народной скорби и печали Они предстали мудрецов мудрей. О матери! Красавицы ущелий! Достойно лик ваш не запечатлен, Ни Рафаэли и ни Боттичелли Не возвели горянок в сан мадонн. Хоть ваши очи – два потока света И благороден смуглых щек овал. Нигде в музеях вашего портрета Я не встречал… А где я не бывал! Вам служат рамой горы снеговые. Ваш колорит – рассвета колдовство. О Моны Лизы наши, о Марии, Вы ждете Леонардо своего! Что знает мир большой о нашей маме, Хоть скромных подвигов ее не счесть? Какой художник красками, словами Ее опишет и воздаст ей честь?
В повести "Умеешь ли ты свистеть, Йоханна?" мальчик нашел себе дедушку и сумел сделать его, пусть ненадолго, счастливым. Мама Сикстена из одноименной повести больше не живет с ним и его отцом. Сикстен видит, что отец одинок и несчастен. Он не может сидеть сложа руки и ждать. Он с другом изменит судьбу отца, чего бы это ему не стоило. Обе повести по-разному говорят об одном: заботиться о другом, дарить радость близким, быть нужным – только так можно и нужно жить, только это и есть источник настоящей радости.
Объяснение:
Горянок старых – наших матерей,
Но в дни народной скорби и печали
Они предстали мудрецов мудрей.
О матери! Красавицы ущелий!
Достойно лик ваш не запечатлен,
Ни Рафаэли и ни Боттичелли
Не возвели горянок в сан мадонн.
Хоть ваши очи – два потока света
И благороден смуглых щек овал.
Нигде в музеях вашего портрета
Я не встречал… А где я не бывал!
Вам служат рамой горы снеговые.
Ваш колорит – рассвета колдовство.
О Моны Лизы наши, о Марии,
Вы ждете Леонардо своего!
Что знает мир большой о нашей маме,
Хоть скромных подвигов ее не счесть?
Какой художник
красками, словами
Ее опишет и воздаст ей честь?