Я считаю, что Громов не был жестоким человеком. Он был умным и создал элекртонного мальчика, но он не подумал, что Электроннику захочется стать человеком.Электроник убежал от профессора Громова, потому что из-за большого напряжения электрического тока, случился сбой программы. ... Серёжа Сыроежкин-обыкновенный мальчик,он смеялся и плакал,шутил и задавал вопросы,а роботу чужды эмоции,он знает ответы на все вопросы.Серёжа эмоционально реагировал на любые события,а робот эмоций не имеет.Серёжа стеснялся,краснел,а у робота этого нет.Робот всё делал по правилам,образцово и как нужно,а Серёжа мог позволить себе поблажки,не ответственно подойти к делу,опоздать или нарушить дисциплину.Сергей на поступки,порывы души,глупые и необдуманные поступки,а робот себе это позволить не мог.- Хотелось бы вам иметь робота? Что бы он делал?Если бы я имел робота, это значительно облегчило бы мою жизнь. Робот бы делал за меня различную домашнюю работу: вытирал пыль, мыл посуду, готовил вкусные обеды и ужины. Думаю, что в робота можно было бы заложить специальную прогрмму с рецептами, по которым бы он готовил. Только вот не уверена, что в магазине роботу продавали бы продукты, наверное, за покупками пришлось бы ходить самой.Еще робот бы мне выполнять домашние задания: решал бы задачи по математике, разбирал бы предложения, читал вслух произведения по литературе. А вот стихи наизусть все равно пришлось бы учить самой.Думаю, что робот мог бы стать мне не только хорошим но и настоящим другом. Ведь не каждой подружке можно доверить сокровенные тайны, а робот точно никогда не выдаст и не разболтает. Я бы назвала робота каким-нибудь именем, например Робертик, и мы бы жили с ним душа в душу.
Октябрь был холодный, шли дожди. Катерине Петровне стало «труднее вставать по утрам и видеть все то же». Отец женщины был известным художником, он и построил этот дом в селе Заборье. Здесь Катерине Петровне не с кем было поговорить ни о картинах, ни об искусстве.
Каждый день к ней прибегала дочь соседа, колхозного сапожника, Манюшка и женщине по хозяйству. Изредка заходил сторож при пожарном сарае – тощий рыжий Тихон, заставший еще время, когда этот дом строился.
Катерина Петровна каждый день думала о дочери Насте, которая жила сейчас в Ленинграде. Последний раз девушка приезжала три года назад. «Писем от Насти тоже не было», но раз в два-три месяца Катерина Петровна получала от нее перевод на двести рублей.
Как-то в конце октября кто-то постучал в калитку в саду, но там никого не оказалось. В ту же ночь женщина написала Насте письмо о том, что она не переживет эту зиму. Попросила приехать хотя бы на день.
Настя работала секретарем в Союзе художников. Художники звали Настю «Сольвейг» – «за русые волосы и большие холодные глаза». Письмо она решила прочесть позже. Письма матери вызывали у нее, с одной стороны, «вздох облегчения: раз мать пишет — значит, жива», а с другой, становились «безмолвным укором».
Как раз в это время Настя занималась организацией выставки молодого скульптора. В его мастерской внимание девушки привлекла скульптура Гоголя, который насмешливо и с укором смотрел на нее, словно напоминая о нераспечатанном в сумочке письме.
Прочтя письмо матери, Настя тут же подумала о долгом пути, «неизбежных материнских слезах» и спрятала конверт в ящик письменного стола.
Через две недели выставка состоялась. Все поздравляли скульптора и благодарили Настю. Неожиданно курьер принесла девушке телеграмму: «Катя помирает. Тихон». Настя сначала подумала, что телеграмма адресовалась не ей, но в бумажной ленте значилось «Заборье». Старый художник спросил у нее, что случилось. Девушка ответила, что «Это так… От одной знакомой». Неожиданно ей снова показалось, будто Гоголь смотрит на нее, говоря: «Эх, ты!».
Настя торопливо выбежала на улицу. Она поняла, что ее никто так не любил, «как эта дряхлая, брошенная всеми старушка». Девушка пошла к станции железных дорог. Билетов не было, но кассир ей.
Катерина Петровна не вставала уже десять дней, ей было трудно дышать. Манюшка шестые сутки сидела возле женщины. Тихон, чтобы как-то утешить Катерину Петровну, сам написал телеграмму и сказал, что она от ее дочери: «Дожидайтесь, выехала. Остаюсь всегда любящая дочь ваша Настя». Женщина поблагодарила его, повернулась к стене и как будто уснула – умерла.
На следующий день Катерину Петровну хоронили, собралось много людей. Когда гроб несли на кладбище, к ним подошла молодая учительница. Она вспомнила о своей матери и поцеловала умершую Катерину Петровну в руку.
Настя приехала в Заборье на второй день после похорон. Вернувшись домой, девушка проплакала всю ночь. «Уехала Настя из Заборья крадучись, стараясь, чтобы ее никто не увидел и ни о чем не расспрашивал. Ей казалось, что никто, кроме Катерины Петровны, не мог снять с нее непоправимой вины, невыносимой тяжести».
Объяснение:
Я считаю, что Громов не был жестоким человеком. Он был умным и создал элекртонного мальчика, но он не подумал, что Электроннику захочется стать человеком.Электроник убежал от профессора Громова, потому что из-за большого напряжения электрического тока, случился сбой программы. ... Серёжа Сыроежкин-обыкновенный мальчик,он смеялся и плакал,шутил и задавал вопросы,а роботу чужды эмоции,он знает ответы на все вопросы.Серёжа эмоционально реагировал на любые события,а робот эмоций не имеет.Серёжа стеснялся,краснел,а у робота этого нет.Робот всё делал по правилам,образцово и как нужно,а Серёжа мог позволить себе поблажки,не ответственно подойти к делу,опоздать или нарушить дисциплину.Сергей на поступки,порывы души,глупые и необдуманные поступки,а робот себе это позволить не мог.- Хотелось бы вам иметь робота? Что бы он делал?Если бы я имел робота, это значительно облегчило бы мою жизнь. Робот бы делал за меня различную домашнюю работу: вытирал пыль, мыл посуду, готовил вкусные обеды и ужины. Думаю, что в робота можно было бы заложить специальную прогрмму с рецептами, по которым бы он готовил. Только вот не уверена, что в магазине роботу продавали бы продукты, наверное, за покупками пришлось бы ходить самой.Еще робот бы мне выполнять домашние задания: решал бы задачи по математике, разбирал бы предложения, читал вслух произведения по литературе. А вот стихи наизусть все равно пришлось бы учить самой.Думаю, что робот мог бы стать мне не только хорошим но и настоящим другом. Ведь не каждой подружке можно доверить сокровенные тайны, а робот точно никогда не выдаст и не разболтает. Я бы назвала робота каким-нибудь именем, например Робертик, и мы бы жили с ним душа в душу.Октябрь был холодный, шли дожди. Катерине Петровне стало «труднее вставать по утрам и видеть все то же». Отец женщины был известным художником, он и построил этот дом в селе Заборье. Здесь Катерине Петровне не с кем было поговорить ни о картинах, ни об искусстве.
Каждый день к ней прибегала дочь соседа, колхозного сапожника, Манюшка и женщине по хозяйству. Изредка заходил сторож при пожарном сарае – тощий рыжий Тихон, заставший еще время, когда этот дом строился.
Катерина Петровна каждый день думала о дочери Насте, которая жила сейчас в Ленинграде. Последний раз девушка приезжала три года назад. «Писем от Насти тоже не было», но раз в два-три месяца Катерина Петровна получала от нее перевод на двести рублей.
Как-то в конце октября кто-то постучал в калитку в саду, но там никого не оказалось. В ту же ночь женщина написала Насте письмо о том, что она не переживет эту зиму. Попросила приехать хотя бы на день.
Настя работала секретарем в Союзе художников. Художники звали Настю «Сольвейг» – «за русые волосы и большие холодные глаза». Письмо она решила прочесть позже. Письма матери вызывали у нее, с одной стороны, «вздох облегчения: раз мать пишет — значит, жива», а с другой, становились «безмолвным укором».
Как раз в это время Настя занималась организацией выставки молодого скульптора. В его мастерской внимание девушки привлекла скульптура Гоголя, который насмешливо и с укором смотрел на нее, словно напоминая о нераспечатанном в сумочке письме.
Прочтя письмо матери, Настя тут же подумала о долгом пути, «неизбежных материнских слезах» и спрятала конверт в ящик письменного стола.
Через две недели выставка состоялась. Все поздравляли скульптора и благодарили Настю. Неожиданно курьер принесла девушке телеграмму: «Катя помирает. Тихон». Настя сначала подумала, что телеграмма адресовалась не ей, но в бумажной ленте значилось «Заборье». Старый художник спросил у нее, что случилось. Девушка ответила, что «Это так… От одной знакомой». Неожиданно ей снова показалось, будто Гоголь смотрит на нее, говоря: «Эх, ты!».
Настя торопливо выбежала на улицу. Она поняла, что ее никто так не любил, «как эта дряхлая, брошенная всеми старушка». Девушка пошла к станции железных дорог. Билетов не было, но кассир ей.
Катерина Петровна не вставала уже десять дней, ей было трудно дышать. Манюшка шестые сутки сидела возле женщины. Тихон, чтобы как-то утешить Катерину Петровну, сам написал телеграмму и сказал, что она от ее дочери: «Дожидайтесь, выехала. Остаюсь всегда любящая дочь ваша Настя». Женщина поблагодарила его, повернулась к стене и как будто уснула – умерла.
На следующий день Катерину Петровну хоронили, собралось много людей. Когда гроб несли на кладбище, к ним подошла молодая учительница. Она вспомнила о своей матери и поцеловала умершую Катерину Петровну в руку.
Настя приехала в Заборье на второй день после похорон. Вернувшись домой, девушка проплакала всю ночь. «Уехала Настя из Заборья крадучись, стараясь, чтобы ее никто не увидел и ни о чем не расспрашивал. Ей казалось, что никто, кроме Катерины Петровны, не мог снять с нее непоправимой вины, невыносимой тяжести».