LACE 1. Гоголь, живописуя прелесть буколической уединенности ска
перечисляет деревья, в изобилии произраставшие в тамошни
вишни и сливы, яблони и черемуха, вербы и бузина. Под сенью
дерева разостлан бывал ковер для приятнейшего отдыха?
А. Клен.
Б. Липа.
В. Дуб
не помехиков, как известно, звали Афанасий Иe
По авторскому замыслу, изначально Бильбо — это весьма почтенный хоббит из уважаемого семейства. Впоследствии потерял репутацию, так как занимался совершенно неприличными (для почтенного хоббита) делами, как то: путешествовал, дружил с эльфами и гномами, писал стихи. Впрочем, он сам не жалел о такой утрате, тем более что его состояние существенно пополнилось привезённым золотом.
Первый раз Бильбо появляется в повести «Хоббит, или Туда и обратно», в которой рассказывается о том, как в 2941 году Т. Э. чародей Гэндальф Серый уговорил его вместе с группой гномов под предводительством Торина Дубощита заняться освобождением Подгорного Королевства в Эреборе, захваченного драконом Смаугом Золотым. Во время этого похода Бильбо не единожды выручал нанявших его гномов их от верной смерти в тенетах пауков Лихолесья и из эльфийского тюремного заточения. Тогда же он находит в пещерах каменных троллей своё оружие — эльфийский меч Жало, которое впоследствии отдаёт усыновлённому племяннику Фродо Бэггинсу.
При переходе через Мглистые горы Бильбо, чудом избежав плена гоблинов, встречается с Голлумом и находит в пещере под горами Кольцо Всевластия. В конечном же итоге поход Бильбо с гномами на восток оканчивается победой, омрачённой гибелью предводителя гномов Торина и его племянников Фили и Кили в Битве Пяти Воинств. После освобождения Горы Бильбо возвращается домой, на запад, с огромным богатством, выкупает обратно большую часть своего имущества (поскольку на родине он был признан умершим) и в течение почти 60 лет никак себя не проявляет, живя тихо и мирно в своё удовольствие.
Второй раз мы встречаем Бильбо на страницах трилогии «Властелин колец». Прожив бо́льшую, чем отмерена обычному хоббиту, жизнь, Бильбо после очередного, 111-го, дня рождения решает уйти из Шира и навестить своих старых друзей в Дейле. После этого он селится в Ривенделле — владениях Элронда. Кольцо остаётся у Фродо, которому в дальнейшем суждено его уничтожить.[1] Сам же Бильбо на 132-м году жизни покидает Средиземье и уходит вместе с Фродо, Гэндальфом и эльфами за Море.
С внутримировой точки зрения, Бильбо — автор первой части Алой Книги («Путешествие Туда и Обратно»), песен, стихов и переводов с эльфийских языков. Перед отплытием он сочиняет стихотворение, известное как последняя песня Бильбо (в реальном мире было опубликовано лишь после смерти Толкина, в текст «Властелина Колец» не входит)
Объяснение:
Когда все эти приготовления были закончены, Дон Кихот решил, не мешкая, покинуть свой дом и пуститься на поиски рыцарских приключений. Ему казалось, что в таком деле всякое промедление – великий грех перед человечеством: сколько оскорбленных ждут отмщения, сколько обездоленных ждут защиты, сколько угнетенных ждут освобождения! И вот в один прекрасный летний день он поднялся до рассвета, облекся в свои доспехи, надел на голову убогий шлем, стянул покрепче его зеленые завязки, вскочил на Росинанта, схватил щит, взял в руки копье и тайно от всех через задние ворота скотного двора выехал в поле, радуясь, что ему удалось, наконец, приступить к столь славному делу. Но не успел он выбраться на дорогу, как ему пришла мысль, такая ужасная, что он едва не вернулся домой. Дон Кихот внезапно вспомнил, что он еще не посвящен в рыцари и что по рыцарским законам он не мог и не смел вступить в бой ни с одним рыцарем. А если бы даже он и был посвящен, то ему полагалось первое время носить белые доспехи и не ставить на своем щите никакого девиза, чтобы всем было сразу видно, что он еще новичок в рыцарском деле. Долго стоял Дон Кихот, не зная, на что решиться, однако страстное желание немедленно пуститься в путь одержало верх над всеми его сомнениями. Он решил, что посвятить его в рыцарский сан он попросит первого же рыцаря, который ему встретится на пути. Так по крайней мере поступали многие герои тех романов, чтение которых довело нашего идальго до такого плачевного состояния. А что касается белых доспехов, то он дал себе слово так начистить свои латы, чтобы они стали белее горностая. Приняв это решение, он успокоился и продолжал свой путь, вполне предавшись на волю лошади: так, по его мнению, и должен был путешествовать странствующий рыцарь.
Росинант плелся шажком, и наш кабальеро мог спокойно отдаться своим размышлениям.
– Когда будущий историк моих подвигов, – говорил себе Дон Кихот, – станет описывать мой первый выезд, он, наверное, так начнет свое повествование: едва светлокудрый Феб[10] распустил по лицу земли золотые нити своих прекрасных волос, едва пестрые птички нежной гармонией своих мелодичных голосов приветствовали появление Авроры, как знаменитый рыцарь Дон Кихот Ламанчский вскочил на своего славного коня Росинанта и пустился в путь по древней Монтьельской равнине.
Затем он прибавил:
– Счастлив будет тот век, когда, наконец, мои славные деяния будут занесены на бумагу, изображены на полотне, запечатлены на мраморе. Но кто бы ты ни был, мудрый волшебник, мой летописец тебя, не забудь о моем добром Росинанте.
Потом он вспомнил и о своей даме сердца:
– О принцесса Дульсинея, владычица моего плененного сердца! Горькую обиду вы мне причинили, изгнав меня и с суровой непреклонностью повелев мне не показываться на глаза вашей несравненной красоте. Да будет вам угодно, сеньора, вспомнить о покорном вам рыцаре, который из любви к вам готов переносить величайшие мучения.
В этих излияниях и мечтах довольно много времени. Дон Кихот медленно ехал по пыльной дороге. Солнце уже успело подняться высоко и парило с такой силой, что могло расплавить и те жалкие остатки мозга, какие еще оставались в голове у бедняги. Так проездил он целый день, не повстречав ничего замечательного. Это привело его в полное отчаяние, потому что ему хотелось как можно скорее встретить какое-нибудь приключение и испытать силу своей могучей руки. К вечеру и он сам, и его кляча выбились из сил и умирали с голоду. Дон Кихот начал поглядывать во все стороны в надежде увидеть какой-нибудь за́мок или пастушью хижину, где бы можно было отдохнуть и подкрепиться. Надежда его не обманула: неподалеку от дороги он заметил постоялый двор; наш рыцарь пришпорил Росинанта и подъехал к постоялому двору как раз в ту минуту, когда начало смеркаться. Не будем забывать, что воображению нашего искателя приключений все окружающее представлялось не таким, каким оно было в действительности, но каким его рисовали любимые рыцарские романы. Поэтому, увидев постоялый двор, он тотчас же решил, что это замок с четырьмя башнями и крышами из блестящего серебра, с подъемным мостом и глубоким рвом. Он приблизился к этому воображаемому замку и в нескольких шагах от ворот остановил Росинанта, ожидая, что между зубцами башни появится какой-нибудь карлик и затрубит в трубу, извещая о прибытии рыцаря. Как раз в эту минуту какой-то свинопас, собирая свое стадо, затрубил в рог, и Дон Кихот решил, что это карлик оповещает о его прибытии.
Дон Кихот постучал копьем в ворота гостиницы, и на стук вышел хозяин, человек весьма тучный, а посему очень миролюбивый. Взглянув на странного всадника в диковинном вооружении, хозяин едва не расхохотался. Однако грозный вид воинских доспехов Дон Кихота внушал ему почтение, и он чрезвычайно вежливо произнес:
– Если вашей милости, сеньор рыцарь, угодно здесь остановиться, вы найдете у нас все, что пожелаете, кроме удобной постели: ни одной свободной кровати нет в нашей гостинице.
Объяснение: