ЛЕВША*** 3. В сказе о левше много новых слов. Словотворче.
ство начинается там, где рассказчик или герой стал
КИвается нерусскими названиями,
непонятными
малограмотному человеку. Мастеровой, рассказывая
о вещах ему незнакомых и чужеземных, искажает их
названия согласно своему представлению о них. Но
вместе с тем рассказчик вкладывает в них Юмористи-
ческий смысл в духе народного понимания, например:
кушетка укушетка», «вестовые » е свистовые », таб-
лица - «долбица». Продолжите эти примеры. Обратите внимание на тех, кому они принадлежат.
КРАТКО КАК НИБУДЬ НАПИШИТЕ
Бунин Иван Алексеевич
Сверчок
И. А. Бунин
Сверчок
Эту небольшую историю рассказал шорник Сверчок, весь ноябрь работавший вместе с другим шорником, Василием, у помещика Ремера.
Ноябрь стоял темный и грязный, зима все не налаживалась. Ремеру с его молодой женой, недавно поселившимся в дедовской усадьбе, было скучно, и вот они стали ходить по вечерам из своего еще забитого дома, где только внизу, под колоннами, была одна сносная жилая комната, в старый флигель, в упраздненную контору, где зимовала птица и помещались шорники, работник и кухарка.
Вечером под Введение несло непроглядной мокрой вьюгой. В просторной и низкой конторе, когда-то беленной мелом, было очень тепло и сыро, густо воняло махоркой, жестяной лампочкой, горевшей на верстаке, сапожным варом, политурой и мятной кислотой кожи, куски и обрезки которой, вместе с инструментами, новой и старой сбруей, хомутиной, потниками, дратвой и медным набором навалены были и на верстаке и на затоптанном, сорном полу. Воняло и птицей из темной пристройки, но Сверчок и Василий, ночевавшие в этой вони и каждый день часов по десяти сидевшие в ней с согнутыми спинами, были, как всегда, очень довольны своим помещеньем, особенно тем, что Ремер не жалеет топки. С узеньких подоконников капало, на черных стеклах сверкал и резко белел липкий, мокрый снег. Шорники пристально работали, кухарка, небольшая женщина в полушубке и мужицких сапогах, назябшаяся за день, отдыхала на продранном стуле у горячей печки. Она грела спину и, не сводя глаз с лампочки, слушала шум ветра, потрясавшего порою весь флигель, постукиванье по хомуту, который делал Василий, и старчески-детское дыхание лысого Сверчка, возившегося над шлеёй и в затруднительные минуты шевелившего красным кончиком языка.
Лампочка, облитая керосином, стояла на самом краю верстака и как раз посредине между работавшими, чтобы видней было обоим, но Василий то и дело подвигал ее к себе своей сильной, жилистой, смуглой рукой, засученной по локоть. Сила, уверенность в силе чувствовались и во всей осанке этого черноволосого человека, похожего на малайца, - в каждой выпуклости его мускулистого тела, обозначавшегося под тонкой, точно истлевшей рубахой, бывшей когда-то красной, и всегда казалось, что Сверчок, маленький и, несмотря на видимую бодрость, весь разбитый, как все дворовые люди, побаивается Василия, никогда никого не боявшегося. Казалось это и самому Василию, усвоившему себе манеру, как бы в шутку, на забаву окружающим, покрикивать на Сверчка, даже этой шутке.
Книга написана в духе самого А.К. Дойла, не создатся впечатление, что писали ее другие люди. Правда, иногда идея сюжета повторяется, но с увлекательными самостоятельными деталями. Таковы рассказы: "Тайна дептфордского чудовища" и "Черные ангелы". "Рыжая вдовушка" - так называлась гильотина во времена Французской революции и увлекателен рассказ с двояким обыгрыванием этого названия.
Людям, ценившим великого мастера детектива Артура Конан Дойла будет интересно познакомиться и с творчеством его сына - А. Дойла и писателя Д. Карра, представленным в этой книге.