1) Проехавши две версты, встретили поворот на проселочную дорогу, но уже и две, и три, и четыре версты, кажется, сделали, а каменного дома в два этажа все не было видно (Г.) . 2) Манилова проговорила, несколько даже картавя, что он очень обрадовал их своим приездом и что муж ее, не проходило дня, чтобы не вспоминал о нем (Г.) . 3) Сначала, принявши косое направление, хлестал он в одну сторону кузова кибитки, потом в другую, потом, изменивши образ нападения и сделавшись совершенно прямым, барабанил прямо в верх кузова (Г.) . 4) Правя рулем в тихую погоду, когда остальные спали в крошечной, тесной каютке, пропитанной запахом трески, или сидя на отдыхе на палубе, после нескольких часов ловли рыбы, Григорий невольно наблюдал и этот беспредельный холмистый океан с далеко раздвинувшимися рамками горизонта, и это высокое небо, и это никогда не заходящее холодное полярное солнце, и эти роскошно-яркие снопы северного сияния (Станюк.) . 5) Не имея определенной должности, он тем не менее участвовал во всех наших работах: нужно переставить декорацию или писать ее, нужно делать бутафорию или шить костюмы, за кого-то репетировать, с кем-то проходить роли, суфлировать, — суфлер тут как тут (К. Ст.) . 6) Его товарищ согнулся, поставив; локти, и, подпирая скулы ладонями, задумчиво улыбался (М. Г.) . 7) Нельзя знать новую Россию, не зная старой, не зная всего, что «чудь начудила и меря намерила» , не зная старой деревни, не зная очарованных странников, бродивших по всей стране, не увидев заката в крови над полем Куликовым (Пауст.) . 8) Не умея владеть топором, и дерева не срубить, а ведь язык —тоже инструмент, музыкальный инструмент, и надобно учиться легко и красиво владеть им (М. Г.) . 9) Потом мы обходим их, вырываемся вперед, успокаиваемся, усаживаемся поудобнее, пониже, хоронясь за бортом от холодного ветерка (Каз.) . 10)Вася, ничем не покрытый, шагал так же деревянно, как всегда, высоко поднимая ноги и не сгибая колен (Ч) . 1)Очень богат русский язык словами, относящимися к временам года и к природным явлениям.. . Вдруг он решил, что нужно что-нибудь мне подарить, и подарил кожаные перчатки, старые, но еще очень хорошие, застегивающиеся на ремешок .Читая, я время от времени поглядывала на светлый квадрат солнца; падавший на лестницу и казавшийся мне ослепительным из глубины темноватого склада. . Великий, или Тихий, океан на этот раз словно бы хотел оправдать свое название, которое совершенно несправедливо дали ему моряки-португальцы, впервые побывавшие в нем и не встретившие ни разу бурь. Не было слов, чтобы передать изгибы бухт, затененные углы, гроты, выстланные черным блеском и светлой подводной травой, темную прозрачность волн, качавших далеко внизу спины серебряных пеламид, и, наконец, луну, видную снизу даже днем и похожую на клубок розового пара, замерзшего в холоде недосягаемых высот Спокойный в этих благодатных местах вечного пассата, Атлантический океан словно бы дремал и с ласковым рокотом катил свои лениво нагоняющие одна другую волны. Запорошенные снегом идут и идут станки, и кажется, чтобы пустить их, нужны годы и годы. Привлеченные запахом постоянно готовившейся пищи в лагерь начали понемногу сходиться наиболее отважные обитатели» пустыни —ушастые гобийские ежи. Проникнутый разрывающей жалостью сидел он перед нагоревшею свечою
В тот же самый день, но уже к вечеру, царь Пелий возвращался с купанья домой в свой дворец. Пелий был горбат и некрасив, только большие умные глаза делали его похожим на человека. Но колесница, на которой он ехал по городу, запряженная четверкой быстрых коней, была прекрасна, воины его свиты блестели золотыми щитами и доспехами, и простаки, расступаясь перед ним, восклицали: "Велик и славен наш царь Пелий!"
Царь ехал, задумавшись. Вдруг колесница замедлила бег: посреди площади сгустилась толпа народа.
- Что там такое, Архимед? - спросил Пелий у сопровождавшего его вельможи.
- Там нет ничего удивительного, о царь! - ответил Архимед. - А впрочем, я ошибся: там есть нечто очень удивительное. Там стоит странный юноша, прикрытый пестрой шкурой барса. Он прекрасен, как юный бог винограда Дионис. Он опирается на легкий дротик. И у него только одна сандалия на правой ноге.
Архимед сказал это и вздрогнул, потому что Пелий крепко схватил его за локоть.
- Сандалия на одной ноге? - вскрикнул царь.- О горе! Я погиб, Архимед! Разве ты не помнишь?
И Архимед побледнел. Он вспомнил. Много лет тому назад мудрые жрецы бога Аполлона предсказали Пелию: "Ты будешь царствовать спокойно и счастливо, но лишь до тех пор, пока тебе не встретится человек, обутый только на одну ногу. А когда это случится, дни твои сочтены и гибель неизбежна. Тогда - не борись с судьбой!"
Царь Пелий был коварен и себялюбив, но ни трусость, ни глупость не были свойственны ему. Черные глаза его сверкнули из-под мохнатых бровей; откинув полы одежды, он вырвал ременные бразды из рук возницы и, круто натянув их, подъехал к юноше.
- Странник! - сказал он, надменно смотря на толпу с высоты колесницы. - Скажи нам, кто ты, куда держишь путь и где живут твои родные. Но отвечай только правду. Страшись осквернить уста ложью: с тобой говорит не простой человек!
Юноша все так же опирался на свой дротик, смотря прямо в глаза царю.
- Я тоже не простой человек, о горожанин! - спокойно ответствовал он. - Я - Язон, сын Эсона.
В темных лесах Пелиона, кентавром Хироном воспитан,
Юность свою я провел, вырос в глуши сиротой.
Но благосклонные судьбы иной мне назначили жребий:
Должен себе я вернуть царство отца моего!
Хитростью Пелий коварный лишил его власти законной.
По справедливости я должен врага наказать.
Путь укажите мне, граждане, верный в чертоги тирана,-
Честно и прямо своей доли потребую я!
Смелый юноша говорил так простодушно и открыто, большие глаза его смотрели столь бесхитростно и честно, что Пелий почувствовал, как надежда зарождается у него в сердце.
"Он простак, этот сын Эсона! - подумал Пелий. - Не надо его раздражать. С таким человеком хитростью и притворной лаской так же легко совладать, как с молодым львенком".
И, прищурясь, он ответил Язону совсем мирно:
- Юный красавец, узнай: с тобою беседует Пелий.
Он не тиран и не враг замыслам гордым твоим.
Жребий отца твоего был предначертан богами;
Я, покорясь судьбе, только его выполнял.
Люди тебя отведут к честной обители отчей.
Отдых вкусив, приходи смело в мой пышный дворец.
Там я тебе расскажу, что боги велели мне сделать:
Если судьбой суждено, будешь ты в Иолке царем!
Услыхав такой ответ от человека, которого он считал своим врагом, Язон удивился и обрадовался: он еще не знал, как коварны бывают люди. Приветливо улыбнувшись хитрому горбуну, он направился туда, куда его повели жители Иолка, и веселые иолкские мальчишки с шумом побежали впереди толпы, чтобы посмотреть, чем кончится дело.
Другие же мальчуганы повисли на запятках царской колесницы, и, как ни отгоняла их стража, ехали так до самого дворца. Они видели, каким мрачным было чело царя, какие тяжелые морщины лежали у него над бровями, каким жестоким лукавством горел его взгляд, когда, сойдя с золоченой колесницы, горбун всходил по мраморным ступеням. Они это видели, но Язон не видел.
10)Вася, ничем не покрытый, шагал так же деревянно, как всегда, высоко поднимая ноги и не сгибая колен (Ч) .
1)Очень богат русский язык словами, относящимися к временам года и к природным явлениям.. . Вдруг он решил, что нужно что-нибудь мне подарить, и подарил кожаные перчатки, старые, но еще очень хорошие, застегивающиеся на ремешок .Читая, я время от времени поглядывала на светлый квадрат солнца; падавший на лестницу и казавшийся мне ослепительным из глубины темноватого склада. . Великий, или Тихий, океан на этот раз словно бы хотел оправдать свое название, которое совершенно несправедливо дали ему моряки-португальцы, впервые побывавшие в нем и не встретившие ни разу бурь. Не было слов, чтобы передать изгибы бухт, затененные углы, гроты, выстланные черным блеском и светлой подводной травой, темную прозрачность волн, качавших далеко внизу спины серебряных пеламид, и, наконец, луну, видную снизу даже днем и похожую на клубок розового пара, замерзшего в холоде недосягаемых высот
Спокойный в этих благодатных местах вечного пассата, Атлантический океан словно бы дремал и с ласковым рокотом катил свои лениво нагоняющие одна другую волны.
Запорошенные снегом идут и идут станки, и кажется, чтобы пустить их, нужны годы и годы. Привлеченные запахом постоянно готовившейся пищи в лагерь начали понемногу сходиться наиболее отважные обитатели» пустыни —ушастые гобийские ежи. Проникнутый разрывающей жалостью сидел он перед нагоревшею свечою
В тот же самый день, но уже к вечеру, царь Пелий возвращался с купанья домой в свой дворец. Пелий был горбат и некрасив, только большие умные глаза делали его похожим на человека. Но колесница, на которой он ехал по городу, запряженная четверкой быстрых коней, была прекрасна, воины его свиты блестели золотыми щитами и доспехами, и простаки, расступаясь перед ним, восклицали: "Велик и славен наш царь Пелий!"
Царь ехал, задумавшись. Вдруг колесница замедлила бег: посреди площади сгустилась толпа народа.
- Что там такое, Архимед? - спросил Пелий у сопровождавшего его вельможи.
- Там нет ничего удивительного, о царь! - ответил Архимед. - А впрочем, я ошибся: там есть нечто очень удивительное. Там стоит странный юноша, прикрытый пестрой шкурой барса. Он прекрасен, как юный бог винограда Дионис. Он опирается на легкий дротик. И у него только одна сандалия на правой ноге.
Архимед сказал это и вздрогнул, потому что Пелий крепко схватил его за локоть.
- Сандалия на одной ноге? - вскрикнул царь.- О горе! Я погиб, Архимед! Разве ты не помнишь?
И Архимед побледнел. Он вспомнил. Много лет тому назад мудрые жрецы бога Аполлона предсказали Пелию: "Ты будешь царствовать спокойно и счастливо, но лишь до тех пор, пока тебе не встретится человек, обутый только на одну ногу. А когда это случится, дни твои сочтены и гибель неизбежна. Тогда - не борись с судьбой!"
Царь Пелий был коварен и себялюбив, но ни трусость, ни глупость не были свойственны ему. Черные глаза его сверкнули из-под мохнатых бровей; откинув полы одежды, он вырвал ременные бразды из рук возницы и, круто натянув их, подъехал к юноше.
- Странник! - сказал он, надменно смотря на толпу с высоты колесницы. - Скажи нам, кто ты, куда держишь путь и где живут твои родные. Но отвечай только правду. Страшись осквернить уста ложью: с тобой говорит не простой человек!
Юноша все так же опирался на свой дротик, смотря прямо в глаза царю.
- Я тоже не простой человек, о горожанин! - спокойно ответствовал он. - Я - Язон, сын Эсона.
В темных лесах Пелиона, кентавром Хироном воспитан,
Юность свою я провел, вырос в глуши сиротой.
Но благосклонные судьбы иной мне назначили жребий:
Должен себе я вернуть царство отца моего!
Хитростью Пелий коварный лишил его власти законной.
По справедливости я должен врага наказать.
Путь укажите мне, граждане, верный в чертоги тирана,-
Честно и прямо своей доли потребую я!
Смелый юноша говорил так простодушно и открыто, большие глаза его смотрели столь бесхитростно и честно, что Пелий почувствовал, как надежда зарождается у него в сердце.
"Он простак, этот сын Эсона! - подумал Пелий. - Не надо его раздражать. С таким человеком хитростью и притворной лаской так же легко совладать, как с молодым львенком".
И, прищурясь, он ответил Язону совсем мирно:
- Юный красавец, узнай: с тобою беседует Пелий.
Он не тиран и не враг замыслам гордым твоим.
Жребий отца твоего был предначертан богами;
Я, покорясь судьбе, только его выполнял.
Люди тебя отведут к честной обители отчей.
Отдых вкусив, приходи смело в мой пышный дворец.
Там я тебе расскажу, что боги велели мне сделать:
Если судьбой суждено, будешь ты в Иолке царем!
Услыхав такой ответ от человека, которого он считал своим врагом, Язон удивился и обрадовался: он еще не знал, как коварны бывают люди. Приветливо улыбнувшись хитрому горбуну, он направился туда, куда его повели жители Иолка, и веселые иолкские мальчишки с шумом побежали впереди толпы, чтобы посмотреть, чем кончится дело.
Другие же мальчуганы повисли на запятках царской колесницы, и, как ни отгоняла их стража, ехали так до самого дворца. Они видели, каким мрачным было чело царя, какие тяжелые морщины лежали у него над бровями, каким жестоким лукавством горел его взгляд, когда, сойдя с золоченой колесницы, горбун всходил по мраморным ступеням. Они это видели, но Язон не видел.