Майбыр"-это литературная сказка.Какие персонажи,события,образы, художественные приемы заимствованы ее автором из устного народного творчества? 2)Есть ли в этом произведении какие-нибудь черты,похожие на известные вам русские народные сказки? 3)Что делает сказку"Майбыр" произведением литературы,а не фольклор? 4)На какие группы можно разделить персонажей этого произведения? 5)Можно ли по сказке "Майбыр" составить представление о традиционном быте и нравах коми-зырян? 6)Какую роль в произведении играет природа?
Падший
Шёл 35 год нашей эры. Этого грешника звали Тионий, но теперь, он - это мусорная мышь. Он бегает ночью по тёмным мусорным переулкам Иерусалима, в надежде увидеть останки любой еды. Бог милостив, и даже эту грешную тварь озаряет божья длань, благодаря которой он всё-же находит себе пропитание. В очередной раз возвращаясь к себе в нору, он задумался о том, как господ ему испортил жизнь, и что не видит он в божьей длани, и он ещё сильнее разгневался на ту божественную падаль, что сделала его таким. Вдруг начался ливень, звуки грома проносились по его норке, а молнии освещали весь город, в этот момент господ увёл свой лик с его души. На следующий день, утром, его горло иссохло, а та грязная вода, которую он испивал из водостока, более не утоляет жажду, ибо пропал божественный фильтр в теле его. Свет солнца стал прожигать его шерсть, ибо исчез божественный зонт накрывавший его. Ночью он не мог найти ни одного гнилого куска еды, ибо покинула божья милостыня его. Он понял, что остался один, один без бога, он - безбожник.Он плакал от боли и одиночества. что такое боль он уже знал, с одиночеством он встретился впервые.
Жанр: Комедия
Стихотворение сложилось под непосредственным впечатлением от службы в церкви. Готовность к жертве, выраженная в библейской “Книге Исайи”, служит А. Пушкину примером. В отчаянном письме к Плетневу Пушкин восклицает: “Душа! Я пророк, ей-богу, пророк! ”
Вживаясь в образ пророка, А. Пушкин почти текстуально следует за теми главами “Книги Исайи”, где Исайя рассказывает нам, как обыкновенный человек превращается в пророка. Библейская лексика, обилие церковнославянизмов создают высокую торжественность стиля и сообщают пушкинскому стихотворению сакральный смысл. Ведь пророк доносит до людей не свои собственные мысли, а то, что он услышал от Бога.
Подтвердим прямую связь пушкинского и библейского пророка текстуально.
Библия:
И послан бысть по мне един от
Серафимов.. .
И прикоснулся к устам моим и рече:
се прекоснуся сие устам
твоим, и.. . беззакония твоя, и
грехи твоя очистит.
В руце своей имаше угль горяшь.. .
О, окаянный аз, яко... .
И рече: или, и рцы людям
У Пушкина:
Глаголом жги сердца людей! сим.. .
И шестикрылый Серафим на перепутье мне явился.. .
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный И лукавый.. .
И уголь, пылающий огнем.. .
Как труп в пустыне я лежал.
Конечно, славянский текст стихов Исайи творчески переосмыслен поэтом, и мы не можем говорить о простом заимствовании. Переложение псалмов и других библейских текстов — устойчивая традиция русской поэзии XVIII— XIX веков. В. К. Тредиаковский, М. В. Ломоносов, Г. Р. Державин — поэты русского классицизма — вспоминаются нам в связи с этой традицией. И А. Пушкин, сохраняя завораживающе торжественный стиль, свойственный классицистическим переложениям священных текстов, создает величайший философский манифест. По-моему, не столько перелагающий смысл Библии, сколько утверждающий мысль самого Александра Сергеевича Пушкина о жертвенном служении народу мудреца и поэта-пророка. Пушкинское стихотворение разные исследователи прочитывали по-своему. Некоторые ставили его в один ряд со стихотворениями о роли поэта и поэзии (“Поэт”, “Поэту”, “Поэт и толпа”), кое-кто рад был расценить пушкинского “Пророка” как политический демарш. Глубоко верующие люди видят в образе поэта-пророка посредника между Богом и людьми. редника между Богом и людьми.
Проблему взаимоотношения пророка со всеми людьми, а не только с “мирской властью” решает и М. Ю. Лермонтов в своем стихотворении “Пророк”, являющемся откликом на пушкинское (написано спустя 15 лет, в 1841 г.) . Лермонтов начинает с того, чем закончил Пушкин:
С тех пор как Вечный Судия
Мне дал всеведенье пророка.. .
Лермонтовский пророк уже не посредник между Богом и людьми. У Лермонтова пророк — гонимый людьми гений. Главная мысль стихотворения в том, что “нет пророка в отечестве своем”. Отверженный, не понятый людьми “прорицатель”, “дух изгнанья” Демон, гордый Мцыри — это герой Лермонтова-романтика. Отказываясь от смысловой соотнесенности с “Книгой Исайи”, где высшим долгом пророка является донесение до людей гласа Божьего, М. Лермонтов рисует своего пророка как романтического героя-изгнанника. (Хотя некоторые, возможно не осознанные самим М. Лермонтовым заимствования из “Плача” пророка Иеремии недавно отмечены исследователями).