У каждой религии есть свои символы и характерные черты. В православии одной из таких отличительных особенностей является колокольный звон, которому приписывают очищать человеческие души от скверны. Попытки передать словами те ощущения, которые испытывает человек, слыша его, предпринимались неоднократно. Однако самая удачная из них по праву принадлежит Алексею Толстому, который в 1840 году написал свое знаменитое стихотворение «Благовест».
Детство будущего поэта, писателя и драматурга в родовом поместье его матери на Черниговщине, и набожная бабка постоянно водила Алексея Толстого в храм. Поэтому одни из самых ярких его воспоминаний этого периода связаны с церковной службой и колокольным звоном. Спустя несколько десятилетий, перебравшись жить в Санкт-Петербург, поэт подолгу любовался храмами северной российской столицы, которые вызывали у Толстого целую гамму чувств, подчас весьма сложных и противоречивых. Именно им посвящено стихотворение «Благовест», в котором автор отмечает, что звон колоколов «звучит так дивно и так уныло». Он навевает на поэта воспоминания о далеко не самом счастливом детстве без отца, который ушел из семьи практически сразу же после рождения сына. Слыша колокольный звон, поэт признается, что «непонятной томим тоскою», которая требует выхода в виде слез и покаяния, отречения «от дела злого».
Детство будущего поэта, писателя и драматурга в родовом поместье его матери на Черниговщине, и набожная бабка постоянно водила Алексея Толстого в храм. Поэтому одни из самых ярких его воспоминаний этого периода связаны с церковной службой и колокольным звоном. Спустя несколько десятилетий, перебравшись жить в Санкт-Петербург, поэт подолгу любовался храмами северной российской столицы, которые вызывали у Толстого целую гамму чувств, подчас весьма сложных и противоречивых. Именно им посвящено стихотворение «Благовест», в котором автор отмечает, что звон колоколов «звучит так дивно и так уныло». Он навевает на поэта воспоминания о далеко не самом счастливом детстве без отца, который ушел из семьи практически сразу же после рождения сына. Слыша колокольный звон, поэт признается, что «непонятной томим тоскою», которая требует выхода в виде слез и покаяния, отречения «от дела злого».