Давным-давно, в старом селе жила маленькая Маша. Пошла она однажды в лес, и нашла там погибающий цветок. Она спросила у цветка: "Как тебе цветочек?" Цветок сказал: "Мне нужен волшебный прибор. Он цветной и показывать события умеет." Шла она по тропинке грустная, и девочку увидела жаба. Жаба спросила: "Куда идёшь?" Девочка ответила: "Я ищу такой прибор, чтобы он был цветным и умел показывать события" Жаба подумала и сказала: "Иди к ласточке. Она самая мудрая". Пошла Маша к ласточке и спросила у неё: "Ласточка, у тебя есть прибор который цветной и он умеет показывать события?" Ласточка ответила: "У меня такого прибора нет, обратись к механику кроту, он тебе его даст" После этого Маша пошла к Кроту. Она спросила у крота: "Крот, у тебя нету такого прибора который цветной и умеет показывать события?" Мудрый механик ответил: "Есть у меня такой прибор. Называется он телевизор." Маша, жаба, ласточка и крот взяли телевизор и понесли его к цветку. Цветок сказал: " вам большое, теперь я не буду вянуть и мне всегда будет весело, потому что я всегда смогу видеть вас". И все стали жить поживать, да добра наживать.ебный. Девочка была совсем не прихотливая.
«Успокойся, дорогая, успокойся, успокойся. Ты обо мне помнишь? Помнишь? Ты ведь моя единая и последняя любовь. Успокойся, я с тобой. Подумай обо мне, и я буду с тобой, потому что мы с тобой любили друг друга только одно мгновение, но навеки. Ты обо мне помнишь? Помнишь? Помнишь? Вот я чувствую твои слезы. Успокойся. Мне спать так сладко, сладко, сладко». Женни Рейтер вышла из комнаты, уже кончив играть, и увидала княгиню Веру, сидящую на скамейке всю в слезах. — Что с тобой? — спросила пианистка. Вера, с глазами, блестящими от слез, беспокойно, взволнованно стала целовать ей лицо, губы, глаза и говорила: — Нет, нет, — он меня простил теперь. Все хорошо.
«Успокойся, дорогая, успокойся, успокойся. Ты обо мне помнишь? Помнишь? Ты ведь моя единая и последняя любовь. Успокойся, я с тобой. Подумай обо мне, и я буду с тобой, потому что мы с тобой любили друг друга только одно мгновение, но навеки. Ты обо мне помнишь? Помнишь? Помнишь? Вот я чувствую твои слезы. Успокойся. Мне спать так сладко, сладко, сладко».
Женни Рейтер вышла из комнаты, уже кончив играть, и увидала княгиню Веру, сидящую на скамейке всю в слезах.
— Что с тобой? — спросила пианистка.
Вера, с глазами, блестящими от слез, беспокойно, взволнованно стала целовать ей лицо, губы, глаза и говорила:
— Нет, нет, — он меня простил теперь. Все хорошо.