могу написать ответ на первые во При слове "крепость" у нас возникает образ огромного здания, рва, неприступных стен, узких бойниц. Гринёв же, подъезжая к Белогорской крепости, видит маленькую деревеньку, при въезде в которую видит пушку, забитую всяким мусором. К тому же ехал он служить, а тут скука смертная, никаких развлечений, одна инвалидная команда, комендант в халате и его жена, которая фактически руководит всем. Из ровесников только Швабрин и дочь коменданта Мария Ивановна, охарактеризованная Швабриным, "совершенннейшая дурочка".
Гринёв - натура романтическая, наивная и добрая. К тому же вырос он в таких же условиях, которые встречает в Белогорской крепости. Поэтому пребывание героя в крепости ничем не отличается от его пребывания дома. Скорее всего это сблизило Гринёва с семейством коменданта, Василиса Егоровна ничем не отличалась от его доброй маменьки. Марья Ивановна оказалась вполне умной девушкой, в ней Гринёв нашёл черты деревенской девушки, той, образ которых он встречал у себя на родине.
Таким образом Гринёв чувствовал себя как дома, к тому же он начинает привязываться к Марье Ивановне, рядом с ней ему было комфортно.
Сухи, отрывисты и лаконичны его слова при проводах Чичикова: «Прощайте. Благодарю, что посетили и вперёд не забывать» и т. д.
Оттенок официального языка чувствуется и в других местах разговора Собакевича с Чичиковым. Отсюда его частое «извольте»: «извольте, чтоб не претендовали на меня»; «извольте… и я вам скажу тоже моё последнее слово» и т. д. Особенно официально-канцелярским становится язык Собакевича, когда он хочет несколько припугнуть Чичикова в связи с его Странной сделкой: «Расскажи я или кто иной — такому человеку не будет никакой доверенности относительно контрактов или вступления в какие-нибудь выгодные обязательства».
Его расписка — тоже образец канцелярщины: «Задаток двадцать пять рублей государственными ассигнациями за проданные души получил сполна». Грубость и топорная прямолинейность Собакевича великолепно высказываются в его оценке тех же самых чиновников города, о (которых так любезно отзывался Манилов.
Председатель у Собакевича — «такой дурак, какого свет не производил»; губернатор — «первый разбойник в мире… и лицо разбойничье»; «дайте ему только нож да выпустите его на большую дорогу — зарежет»; «он да ещё вице-губернатор — Гога и Магога». Полицеймейстер — «мошенник, продаст, обманет, ещё и пообедает с вами».
Обобщая своё суждение о чиновниках, он говорит: «Это всё мошенники; весь город там такой: мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет. Все христопродавцы». Одного порядочного человека выделяет Собакевич — прокурора, но и его награждает эпитетом «свинья». Собакевич даёт уничтожающую критику и Плюшкину: «Мошенник, такой скряга, какого вообразить трудно».
могу написать ответ на первые во При слове "крепость" у нас возникает образ огромного здания, рва, неприступных стен, узких бойниц. Гринёв же, подъезжая к Белогорской крепости, видит маленькую деревеньку, при въезде в которую видит пушку, забитую всяким мусором. К тому же ехал он служить, а тут скука смертная, никаких развлечений, одна инвалидная команда, комендант в халате и его жена, которая фактически руководит всем. Из ровесников только Швабрин и дочь коменданта Мария Ивановна, охарактеризованная Швабриным, "совершенннейшая дурочка".
Гринёв - натура романтическая, наивная и добрая. К тому же вырос он в таких же условиях, которые встречает в Белогорской крепости. Поэтому пребывание героя в крепости ничем не отличается от его пребывания дома. Скорее всего это сблизило Гринёва с семейством коменданта, Василиса Егоровна ничем не отличалась от его доброй маменьки. Марья Ивановна оказалась вполне умной девушкой, в ней Гринёв нашёл черты деревенской девушки, той, образ которых он встречал у себя на родине.
Таким образом Гринёв чувствовал себя как дома, к тому же он начинает привязываться к Марье Ивановне, рядом с ней ему было комфортно.
Объяснение:
Вотт надеюсь чем то
Сухи, отрывисты и лаконичны его слова при проводах Чичикова: «Прощайте. Благодарю, что посетили и вперёд не забывать» и т. д.
Оттенок официального языка чувствуется и в других местах разговора Собакевича с Чичиковым. Отсюда его частое «извольте»: «извольте, чтоб не претендовали на меня»; «извольте… и я вам скажу тоже моё последнее слово» и т. д. Особенно официально-канцелярским становится язык Собакевича, когда он хочет несколько припугнуть Чичикова в связи с его Странной сделкой: «Расскажи я или кто иной — такому человеку не будет никакой доверенности относительно контрактов или вступления в какие-нибудь выгодные обязательства».
Его расписка — тоже образец канцелярщины: «Задаток двадцать пять рублей государственными ассигнациями за проданные души получил сполна». Грубость и топорная прямолинейность Собакевича великолепно высказываются в его оценке тех же самых чиновников города, о (которых так любезно отзывался Манилов.
Председатель у Собакевича — «такой дурак, какого свет не производил»; губернатор — «первый разбойник в мире… и лицо разбойничье»; «дайте ему только нож да выпустите его на большую дорогу — зарежет»; «он да ещё вице-губернатор — Гога и Магога». Полицеймейстер — «мошенник, продаст, обманет, ещё и пообедает с вами».
Обобщая своё суждение о чиновниках, он говорит: «Это всё мошенники; весь город там такой: мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет. Все христопродавцы». Одного порядочного человека выделяет Собакевич — прокурора, но и его награждает эпитетом «свинья». Собакевич даёт уничтожающую критику и Плюшкину: «Мошенник, такой скряга, какого вообразить трудно».