Самая распространённая причина лжи есть желание обмануть не людей, а самих себя. Ложь перед другими запутывает дело, но ложь перед самим собой, выставляемая за правду, губит всю жизнь человека. Самый верный признак истины - это простота и ясность. Ложь всегда бывает сложна и многословна. Льстец льстит только потому, что он невысокого мнения и о себе и о других. Почти всегда приходится жалеть, что ссора не была прекращена вначале. Слишком много или слишком мало знать друг друга одинаково мешает сближению. Эгоизм семейный хуже эгоизма личного. Человек, который устыдится взять для себя одного, не устыдиться взять для своей семьи. Чем виноватее сам перед своей совестью, тем охотнее и невольно ищешь вины других и, в особенности, тех, перед которыми виноват. Они боятся тебя оскорбить, огорчить, обеспокоить. Они очень внимательны, приятны, часто льстят. Бойся их. С этими людьми происходят самые необыкновенные превращения в противоположности... Если бы я был царь, я бы издал закон, что писатель, который употребит слово, значение которого он не может объяснить, лишается права писать и получает сто ударов розог. Лев Толстой
Ложь перед другими запутывает дело, но ложь перед самим собой, выставляемая за правду, губит всю жизнь человека.
Самый верный признак истины - это простота и ясность. Ложь всегда бывает сложна и многословна.
Льстец льстит только потому, что он невысокого мнения и о себе и о других.
Почти всегда приходится жалеть, что ссора не была прекращена вначале.
Слишком много или слишком мало знать друг друга одинаково мешает сближению.
Эгоизм семейный хуже эгоизма личного. Человек, который устыдится взять для себя одного, не устыдиться взять для своей семьи.
Чем виноватее сам перед своей совестью, тем охотнее и невольно ищешь вины других и, в особенности, тех, перед которыми виноват.
Они боятся тебя оскорбить, огорчить, обеспокоить. Они очень внимательны, приятны, часто льстят. Бойся их. С этими людьми происходят самые необыкновенные превращения в противоположности...
Если бы я был царь, я бы издал закон, что писатель, который употребит слово, значение которого он не может объяснить, лишается права писать и получает сто ударов розог. Лев Толстой