для рассказа «уроки французского» — довольно длинны. это все-таки короткий жанр. вспомним того же чехова а. п. или зощенко м. м. в двух-трех страницах — целая , полнокровная жизнь! а языка какой «вкусный», хоть ешь его, как яблочный пирог!
в. распутин — совсем другого «поля ягода». он серьезен, психологичен, трагичен даже. в контексте его библиографии «уроки французского» предстают некой милой шалостью, акварельной зарисовкой художника, уставшего от исполинских полотен, писаных маслом, аристократических портретов и батальных сцен.
в рассказе две как бы параллельно развиваются, чуть соприкасаясь, но существуя совершенно раздельно. «пацанская» игра на мелкие денежки и школьные занятия французским. в сущности, все описания голодного деревенского быта военных лет, скуки и одиночества, а также — игр и конфликта со старшими мальчишками — это лишь фон для радужного образа молодой учительницы.
вот теперь мы подошли к теме. именно об учителях и о педагогике в целом лично меня заставили задуматься «уроки французского».
почему большинство из нас не любит школу? про начальные классы, сопливую малышню речь сейчас не идет. там все идеально: дети жаждут знаний, авторитетов, уважения. учитель воплощает в себе «светоч» или даже «эверест» этих самых знаний, умений, суждений. и, самое главное, он готов почти безвозмездно их нам, ученикам своим, передать. только рот открывай — там сразу же червячок окажется.
но время идет, дети растут, и уже не только слушать хотят, но и собственное мнение (по поводу и без) высказывать. потребности наши изменились, а учителя-то — нет! здесь — истоки конфликтов. с учениками никто не желает общаться на равных, уважительно и внимательно. от них отмахиваются, их переделывают и контролируют. им угрожают, запугивают, наказывают (хотя бы оценками). а ведь каждый из нас — давно уже личность! и есть своя жизнь, планы, мысли. и на все это мы имеем право!
вот нам вдалбливают: все дети талантливы. ах, малолетние гении! пушкин стал писать эпиграммы в 4 (четыре! ) года! а великие австрийские композиторы, которые за рояль сели быстрее, чем ножками собственными пошли? то есть они — личности и уже люди, хоть и маленькие. ну а мы — серость и «быдло». и кроме как по книжкам учить чужие открытия ни на что, получается, не способны? обидно и вовсе не справедливо.
но там, у валентина распутина в рассказе, 25-летняя лидия михайловна со своим французским вовсе не такова. она, чуть косоглазая, «духами и туманами» дышащая, как показалось мальчику, от чьего лица повествование ведется, уже разведенная, а потому опытная и не зажатая, в личностном плане дала своему нерадивому ученику гораздо больше спряжения французских глаголов. и речь здесь — вовсе не о копеечных его выигрышах.
это были уроки самой жизни: сострадания, понимания, искренности. взрослого редкого легкомыслия и веселья. уважения к человеку, вне зависимости от его возраста.
ах, как хотелось бы в каждой школе хоть по одному такому учителю иметь
для рассказа «уроки французского» — довольно длинны. это все-таки короткий жанр. вспомним того же чехова а. п. или зощенко м. м. в двух-трех страницах — целая , полнокровная жизнь! а языка какой «вкусный», хоть ешь его, как яблочный пирог!
в. распутин — совсем другого «поля ягода». он серьезен, психологичен, трагичен даже. в контексте его библиографии «уроки французского» предстают некой милой шалостью, акварельной зарисовкой художника, уставшего от исполинских полотен, писаных маслом, аристократических портретов и батальных сцен.
в рассказе две как бы параллельно развиваются, чуть соприкасаясь, но существуя совершенно раздельно. «пацанская» игра на мелкие денежки и школьные занятия французским. в сущности, все описания голодного деревенского быта военных лет, скуки и одиночества, а также — игр и конфликта со старшими мальчишками — это лишь фон для радужного образа молодой учительницы.
вот теперь мы подошли к теме. именно об учителях и о педагогике в целом лично меня заставили задуматься «уроки французского».
почему большинство из нас не любит школу? про начальные классы, сопливую малышню речь сейчас не идет. там все идеально: дети жаждут знаний, авторитетов, уважения. учитель воплощает в себе «светоч» или даже «эверест» этих самых знаний, умений, суждений. и, самое главное, он готов почти безвозмездно их нам, ученикам своим, передать. только рот открывай — там сразу же червячок окажется.
но время идет, дети растут, и уже не только слушать хотят, но и собственное мнение (по поводу и без) высказывать. потребности наши изменились, а учителя-то — нет! здесь — истоки конфликтов. с учениками никто не желает общаться на равных, уважительно и внимательно. от них отмахиваются, их переделывают и контролируют. им угрожают, запугивают, наказывают (хотя бы оценками). а ведь каждый из нас — давно уже личность! и есть своя жизнь, планы, мысли. и на все это мы имеем право!
вот нам вдалбливают: все дети талантливы. ах, малолетние гении! пушкин стал писать эпиграммы в 4 (четыре! ) года! а великие австрийские композиторы, которые за рояль сели быстрее, чем ножками собственными пошли? то есть они — личности и уже люди, хоть и маленькие. ну а мы — серость и «быдло». и кроме как по книжкам учить чужие открытия ни на что, получается, не способны? обидно и вовсе не справедливо.
но там, у валентина распутина в рассказе, 25-летняя лидия михайловна со своим французским вовсе не такова. она, чуть косоглазая, «духами и туманами» дышащая, как показалось мальчику, от чьего лица повествование ведется, уже разведенная, а потому опытная и не зажатая, в личностном плане дала своему нерадивому ученику гораздо больше спряжения французских глаголов. и речь здесь — вовсе не о копеечных его выигрышах.
это были уроки самой жизни: сострадания, понимания, искренности. взрослого редкого легкомыслия и веселья. уважения к человеку, вне зависимости от его возраста.
ах, как хотелось бы в каждой школе хоть по одному такому учителю иметь