Дождливым вечером, Вечером, вечером, Когда пилотам, скажем прямо, Делать нечего, Мы приземлимся за столом, Поговорим о том, о сём И нашу песенку любимую споём.
Пора в путь-дорогу, Дорогу дальнюю, дальнюю, Дальнюю идём. Над милым порогом Качну серебряным Тебе крылом. Пускай, судьба забросит Нас далёко, пускай, Ты к сердцу только никого Не допускай. Следить буду строго, Мне сверху видно всё, Ты так и знай.
Нам нынче весело, Весело, весело, Чего ж ты, милая, Курносый нос повесила. Мы выпьем раз и выпьем два, За наши славные У–2, Но так, чтоб завтра Не болела голова.
Лазами прибывшего в Англию Л. мы видим условия, о каких и мечтать не может русский мастеровой. Англичане ценят сноровку, опыт, талант Л. , заботятся о нем, обращаются с ним, как с барином, стараются угодить во всем, предлагают остаться у них на постоянное (и сытое) жительство. Но, узнав английский секрет хранения оружия, тульский мастер просит лишь об одном — поскорее отправить его в Россию. Единственное его желание — сообщить об этом секрете царю, ибо эти сведения действительно государственной важности. Однако если в Англии «другие правила жизни, науки и продовольствия» , то в России — все то же беззаконие и безразличие. Стоило Л. оказаться на родной земле, как у него, заболевшего, отобрали не только английские богатые подарки, но и остатки здоровья. Никому нет дела до секрета, которым владеет мастер, до его поразительных до его жизни. Так и умирает он, всеми брошенный, в больнице для бедных. Больше всего страдает Л. от того, что уносит с собою в могилу выведанный у англичан секрет. «У него хоть и шуба овечкина, так душа человечкина», — говорит о своем русском «камраде» Л. «аглицкий полшкипер».
Вечером, вечером,
Когда пилотам, скажем прямо,
Делать нечего,
Мы приземлимся за столом,
Поговорим о том, о сём
И нашу песенку любимую споём.
Пора в путь-дорогу,
Дорогу дальнюю, дальнюю,
Дальнюю идём.
Над милым порогом
Качну серебряным
Тебе крылом.
Пускай, судьба забросит
Нас далёко, пускай,
Ты к сердцу только никого
Не допускай.
Следить буду строго,
Мне сверху видно всё,
Ты так и знай.
Нам нынче весело,
Весело, весело,
Чего ж ты, милая,
Курносый нос повесила.
Мы выпьем раз и выпьем два,
За наши славные У–2,
Но так, чтоб завтра
Не болела голова.