Праздник, связанные с ним поверья, его особая атмосфера вольности и веселья выводят жизнь из её обычной колеи и делают невозможное возможным. Рядом с реальными персонажами (Головой, свояченицей, Чубом, Левко, Ганой, Оксаной, Вакулой и другими) действуют фантастические существа (ведьма, черт, утопленница, мертвец). Сказочные происшествия (полёт Вакулы на черте, украденный чертом месяц, собранные ведьмой звезды) вводятся в повествование как самые обыкновенные. Границы между реальным и фантастическим миром оказываются размытыми: то ли во сне, то ли наяву происходит диалог Левко с панночкой… Переодевания, мистификации, развенчания, во множестве встречающиеся в этих повестях, придают реальным событиям черты ирреальных, странных, необъяснимых, фантастических. И напротив, совершаются события, которое вначале кажутся невозможными, неисполнимыми (посещение Вакулой царского дворца, заполучение им «черевиков» самой государыни, свадьбы Вакулы и Оксаны, Левко и Ганны).Трудно провести границу между реальностью и фантастикой, настолько они переплелись между собой, они дополняют друг друга. Трудно представить себе одно без другого. Между ними нет грани, да и наверное, ее не может быть.
Я не решаюсь называть свои трехстишия хокку (это было бы не скромно), я именую их «стихами в тональности хокку». Японская поэзия удивительно музыкальна, каждая ее строчка околдовывает своеобразной мелодией, наделена особым ритмическим узором. Музыкант, читающий трехстишия японских поэтов классиков,, слышит в сердце музыку, которая то льется протяжно, как вечерний колокол в полях, то упорно ведет по лесным тропам на вершину Фудзи, то приглашает полюбоваться цветущей вишней. Порой, когда я читаю строчки Мацуо Басе или Кобаяси Исса, в моей душе звучат прекрасные мелодии, а когда слушаю волнующую меня музыку, нашептываю любимые японские трехстишия. Разве нет музыки в строчках, созданных гениальным японским поэтом начала XIX века Кобаяси Исса? «Вот выплыла луна, И самый мелкий кустик На праздник приглашен».
Связь японской поэзии с русской музыкальной культурой будет крепнуть, сохраняя свои национальные традиции. Задача в том, чтобы в старинном японском трехстишие найти и поддержать ростки новых преобразований формы, которые в русском переводе еще полнее выразить необыкновенную музыкальность японской поэзии.
Японская поэзия удивительно музыкальна, каждая ее строчка околдовывает своеобразной мелодией, наделена особым ритмическим узором.
Музыкант, читающий трехстишия японских поэтов классиков,, слышит в сердце музыку, которая то льется протяжно, как вечерний колокол в полях, то упорно ведет по лесным тропам на вершину Фудзи, то приглашает полюбоваться цветущей вишней. Порой, когда я читаю строчки Мацуо Басе или Кобаяси Исса, в моей душе звучат прекрасные мелодии, а когда слушаю волнующую меня музыку, нашептываю любимые японские трехстишия.
Разве нет музыки в строчках, созданных гениальным японским поэтом начала XIX века Кобаяси Исса?
«Вот выплыла луна,
И самый мелкий кустик
На праздник приглашен».
Связь японской поэзии с русской музыкальной культурой будет крепнуть, сохраняя свои национальные традиции. Задача в том, чтобы в старинном японском трехстишие найти и поддержать ростки новых преобразований формы, которые в русском переводе еще полнее выразить необыкновенную музыкальность японской поэзии.