Впервые мы встречаемся с ней, Ориной Егоровной Бузыревой в третьей главе романа, когда камердинер Владимира Дубровского Гриша подает ему письмо из родного дома. Любовью, заботой, теплом дышит каждое слово это письмо. Егоровна печалится о здоровье барина Андрея Гавриловича, беспокоится о судьбе молодого барина и его имения, посылает материнское благословение своему сыну Грише, который теперь вместо неё служит её воспитаннику Владимиру Дубровскому. Простые слова Егоровны, «доброй старухи» (не раз повторит Пушкин) , тронули Владимира, он «несколько раз сряду перечитал сии довольно бестолковые строки с необыкновенным волнением» , а через три дня был уже в пути и скоро взбежал на крыльцо родного дома, где первой его встретила Егоровна: «Здорово, здорово, няня, - повторял он, прижимая к сердцу добрую старуху… » Ведь до восьми лет воспитывала она его, сироту, рано потерявшего мать, а теперь ухаживала и за его отцом, который сделался «как дитя глупое» . Смерть старого господина нянька восприняла как личное горе, скупо и скорбно пишет А. С. Пушкин об этом обряде, а мы представляем себе горестную картину: «Егоровна взвыла, слуги окружили труп, оставленный на попечение, вымыли его, одели в мундир, сшитый ещё в 1797 году, и положили на тот самый стол, за которым столько лет они служили своему господину» . И молодой господин полностью доверяет Егоровне: «Егоровна от имени его пригласила попа и весь причет церковный на похоронный обед, объявив, что молодой барин не намерен на оном присутствовать, и таким образом отец Антон, попадья Федоровна и дьячок пешком отправились на барский двор, рассуждая с Егоровной о добродетелях покойника и о том, что, по-видимому, ожидало его наследника» . И здесь следует интересный разговор между Егоровной, священником, попадьей и дьячком. Егоровна, «верная рыба» , высказывает смелые мысли, ничуть не боясь, и не слушаясь, перед теми с кем она говорит. Даже дьячок испугался её крамольного высказывания. А Егоровна не боится ни кого, она возмущается, негодует (три восклицательных знака указывают на это) : «А кому же, как не ему и быть у нас господином, - прервала Егоровна. – Напрасно Кирила Петрович и горячится. Не на робкого напал: мой соколик и сам за себя постоит, да и, Бог даст, благодетели его не оставят. Больно спесив Кирила Петрович! а, небось, поджал хвост, когда Гришка мой закричал ему: вон, старый пес! долой со двора! » Старая нянька не просто стоит за своего хозяина – она выступает за правду и справедливость, ни сколько не боясь могущественного Троекурова.
Смерть старого господина нянька восприняла как личное горе, скупо и скорбно пишет А. С. Пушкин об этом обряде, а мы представляем себе горестную картину: «Егоровна взвыла, слуги окружили труп, оставленный на попечение, вымыли его, одели в мундир, сшитый ещё в 1797 году, и положили на тот самый стол, за которым столько лет они служили своему господину» .
И молодой господин полностью доверяет Егоровне: «Егоровна от имени его пригласила попа и весь причет церковный на похоронный обед, объявив, что молодой барин не намерен на оном присутствовать, и таким образом отец Антон, попадья Федоровна и дьячок пешком отправились на барский двор, рассуждая с Егоровной о добродетелях покойника и о том, что, по-видимому, ожидало его наследника» .
И здесь следует интересный разговор между Егоровной, священником, попадьей и дьячком. Егоровна, «верная рыба» , высказывает смелые мысли, ничуть не боясь, и не слушаясь, перед теми с кем она говорит. Даже дьячок испугался её крамольного высказывания. А Егоровна не боится ни кого, она возмущается, негодует (три восклицательных знака указывают на это) : «А кому же, как не ему и быть у нас господином, - прервала Егоровна. – Напрасно Кирила Петрович и горячится. Не на робкого напал: мой соколик и сам за себя постоит, да и, Бог даст, благодетели его не оставят. Больно спесив Кирила Петрович! а, небось, поджал хвост, когда Гришка мой закричал ему: вон, старый пес! долой со двора! » Старая нянька не просто стоит за своего хозяина – она выступает за правду и справедливость, ни сколько не боясь могущественного Троекурова.