Напишите изложение от 3 лица я затворил за собою дверь моей комнаты, засветил свечу и бросился на постель; только сон на этот раз заставил себя ждать более обыкновенного. уж восток начинал бледнеть, когда я заснул, но видно было написано на небесах, что в эту ночь я не высплюсь. в четыре часа утра два кулака застучали ко мне в окно. я вскочил: что «вставай, одевайся! » — кричало мне несколько голосов. я наскоро оделся и вышел. «знаешь, что случилось? » — сказали мне в один голос три офицера, пришедшие за мною; они были бледны, как смерть. — что? — вулич убит. я остолбенел. — да, убит, — продолжали они: — пойдем скорее. — да куда же? — дорогой узнаешь. мы пошли. они рассказали мне всё, что случилось, с примесью разных замечаний насчет странного предопределения, которое его от неминуемой смерти за полчаса до смерти. вулич шел один по темной улице; на него наскочил пьяный казак, изрубивший свинью, и, может быть бы мимо, не заметив его, если б вулич, вдруг остановясь, не сказал: «кого ты, братец, ищешь? » — «тебя! » — отвечал казак, ударив его шашкой, и разрубил его от плеча почти до два казака, встретившие меня и следившие за убийцей, подоспели, подняли раненого, но он был уже при последнем издыхании и сказал только два слова: «он прав! ». я один понимал темное значение этих слов: они относились ко мне; я предсказал невольно бедному его судьбу; мой инстинкт не обманул меня, я точно прочел на его изменившемся лице печать близкой кончины. убийца заперся в пустой хате, на конце станицы. мы шли туда. множество женщин бежало с плачем в ту же сторону. по временам опоздавший казак выскакивал на улицу, второпях пристегивая кинжал, и бегом опережал нас. суматоха была страшная. вот, наконец, мы пришли: смотрим, вокруг хаты, которой двери и ставни заперты изнутри, стоит толпа. офицеры и казаки толкуют горячо между собою; женщины воют, приговаривая и причитывая. среди их бросилось мне в глаза значительное лицо старухи, выражавшее безумное отчаяние; она сидела на толстом бревне, облокотясь на свои колени и поддерживая голову руками: то была мать убийцы. ее губы по временам шевелились: молитву они шептали или проклятие? между тем надо было на что-нибудь решиться и схватить преступника. никто, однако, не отваживался броситься первый. я подошел к окну и посмотрел в щель ставня: бледный, он лежал на полу, держа в правой руке пистолет; окровавленная шашка лежала возле него. выразительные глаза его страшно вращались кругом; порою он вздрагивал - 117 - и хватал себя за голову, как будто неясно припоминая вчерашнее. я не прочел большой решимости в этом беспокойном взгляде и сказал майору, что напрасно он не велит выломать дверь и броситься туда казакам, потому что лучше это сделать теперь, нежели после, когда он совсем опомнится. в это время старый есаул подошел к двери и назвал его по имени; тот откликнулся. — согрешил, брат ефимыч, — сказал есаул: — так уж нечего делать, покорись. — не покорюсь, — отвечал казак. — побойся бога, ведь ты не чеченец окаянный, а честный христианин; — ну уж коли грех твой тебя попутал, нечего делать: своей судьбы не минуешь. — не покорюсь! — закричал казак грозно, и слышно было, как щелкнул взведенный курок. — эй, тетка, — сказал есаул старухе: — поговори сыну; авось тебя ведь это только бога гневить. да посмотри, вот и господа уж два часа . старуха посмотрела на него пристально и покачала головой. — василий петрович, — сказал есаул, подойдя к майору: — он не сдастся: я его знаю; а если дверь разломать, то много наших перебьет. не прикажете ли лучше его пристрелить? в ставне щель широкая. в эту минуту у меня в голове промелькнула странная мысль: подобно вуличу, я вздумал испытать судьбу. — погодите, — сказал я майору: — я его возьму живого. велев есаулу завести с ним разговор и поставив у дверей трех казаков, готовых ее выбить и броситься мне на при данном знаке, я обошел хату и приблизился к роковому окну. сердце мое сильно билось. — ах ты окаянный! — кричал есаул что ты над нами смеешься, что ли? али думаешь, что мы с тобой не совладаем? — он стал стучать в дверь изо всей силы: я, приложив глаз к щели, следил за движениями казака, не ожидавшего с этой стороны нападения, — и вдруг оторвал ставень и бросился в окно головой вниз. выстрел раздался у меня над самым ухом, пуля сорвала эполет. но дым, наполнивший комнату, помешал моему противнику найти шашку, лежавшую возле него. я схватил его за руки; казаки ворвались, и не трех минут, как преступник был уже связан и отведен под конвоем. народ разошелся. офицеры меня поздравляли — и точно, было с чем!
