Действительно, героями комедии Гоголь сделал чиновников уездного города. Благодаря простому, на первый взгляд, сюжетному ходу, проезжего мелкого чиновника принимают за ревизора — автор раскрывает быт и нравы не только провинциального штатного городка, но и всей России. Какова же Россия в миниатюре? Город, из которого "хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь"? "На улицах кабак, нечистота! " Возле старого забора, "что возле сапожника, ..навалено на сорок телег всякого сору". Церковь при богоугодном заведении, "на которую назад тому пять лет была ассигнована сумма, ..начала строиться, но сгорела"... Удручающая картина. А как живется "купечеству" да "гражданству"? Кто обобран, кто выпорот, у кого синяки на скулах от усердия Держиморды; арестанты не кормлены, в больницах вонь, нечистота и больные "все как мухи выздоравливают". А всему виной крайний цинизм поступков и самоуправство "столпов города" — тех, кто в силу своего общественного долга призван противостоять беззаконию и радеть (заботиться) о благе горожан. Однако комический эффект в пьесе как раз и основывается на несоответствии поступков героев их общественному призванию. Городничий, например, с гордостью объявляет: "Тридцать лет живу на службе! Трех губернаторов обманул! " Ему вторит судья: "Я говорю вам откровенно, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело". Почтмейстер, выслушав поручение, сообщает, что "всякое письмо этак немножко распечатать", наивно признается: "знаю, знаю, этому не учите, это я делаю не то чтоб из предосторожности, а больше из любопытства: "смерть люблю узнать, что есть нового на свете". Итак, беспринципность, корыстный расчет, злоупотребление служебным положением — вот то, что составляет основу сознания и деятельности "хозяев жизни". Но главное Гоголем сдернут покров тайны со взяточничества — самого опасного и распространенного порока огромного чиновничьего аппарата России. Недаром во время монолога Городничего "Чему смеетесь? Над собой смеетесь! " актер Щепкин подходил близко к рампе и бросал эти слова в чопорный партер, где сидело немало прототипов гоголевских героев, среди которых было, по словам самого Михаила Семеновича, половина "берущих" и половина "дающих". И все же казнокрадство, взяточничество, грабеж населения — все эти ужасные по своей сути явления — показаны Гоголем повседневными и вполне закономерными. По глубокому убеждению Антона Антоновича, "нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов", который пропустил бы то, "что плывет в руки". И вот теперь в городе ревизор "инкогнито" — неожиданно нависшая опасность для всех чиновников, но особенно для Городничего. Ведь с отца города первый спрос, да и грехи у него посолиднее: "в руки плывут не только шубы и шали, да кули товаров от купцов, а и государственная казна, средства отпущенные на благоустройство города, социальные нужды. А это скорым распоряжением не поправишь: "не вывезешь горы мусора, не прикроешь соломенной вехой пустот и развалин, не выстроишь церковь, а главное — не заставишь молчать всех обиженных". Но все дело в том, что в гостинице живет не ревизор, а жалкий "елистратишка", промотавший в Петербурге деньжонки. По законам комического Гоголь наделяет своего героя устрашающей фамилией, образованной от слова хлестать — бить наотмашь. И чиновники трепещут. Не распознал "фитюльку", "пустышку" и сам Городничий. Каждую реплику перепуганного Хлестакова еще более перепуганный Антон Антонович воспринимает совсем в ином смысле. Однако все решило многократно испытанное средство — взятка. Она подтвердила мысль, что игра пошла по всем правилам. Теперь бы подпоить гостя и разведать все окончательно. Кто из ревизоров отказывался от вкусного угощения! В конце концов, события оборачиваются таким образом, что ревизор-"фельдмаршал" уже зять Антона Антоновича и покровитель семейства. Зритель убеждается, что легкость в мыслях необыкновенная свойственна не одному Хлестакову.
Герасим жил один и потому был угрюмым и набожным мужиком. Серсо его заскорузло и никак не откорузило, хоть водки ведро в него залей. Но душа была добрая в нутрях и плаксивая. Но он этого не показывал, а то робятёшки будут смеяться, а он этого не любил. Как-то шёл он по базару, когда уже все разъехались по шинкам и глушили свою проклятую водку и увидел под прилавком маленький скулящий комочек шерсти, под названием сцобак. А ведь Герасим от рождения был немым, потому он не мог её позвать: кыс-кыс-кыс. Он же думал, что там кысо, а там вовсе не кысо, а сцобак. Он нагнулся пониже и только тогда увидел, что это сцобак. Вот чёрт возьми-то, беда-то какая, надо бы бедолаге, а как? Колбасы нету, пельменей--тоже, даже на бутылёк не хватает, что делать? Взгрёб он этого шшенка под за пазуху и пошёл к речке, насвистывая марш Мендельсона, попутно срывая яблоки с свисающих ветвей черёмухи. Шибко уж сердобольный он был, любил разного калибра скотинку, что ты, хлебом не корми! Залез в дырявую лодку, взял в руки весло и отчалил от берега подальше, чтоб никто не видел. Ага.. . потом привязал верёвку к якорю, а другой конец к башке и уж хотел было перевалиться за борт, но тут закукувавола кукушка и отбрехала ему ишо аж целых 5 лет. Да кто же откажется от такого-то счася, что он дурак, что ли? Не было 5 -ти лет, а тут образовалося, что поделаешь--судьба видать! Ладно тогды, поплыл обратно, а в лодке-то уж полно воды, откуда только взялась? Вылез кое-как на берег, весь в тине, мокрый, лягушки скачут по нему молчком, ничё не говорят, собаки лают кругом--страшно ему стало. Пошёл он в шинок, беду свою водкой заливать, а там уже народу было невпродых, все стали спрашивать, что де с тобой случилось, купался, ичёли? Пошли вы все к чёрту, только и молвил Герасим, тяжело опускаясь на лавку, давайте мол водки мне налейте, чё-то расскажу, ентересная история, мать вашу. Дальше не помню, последние страницы мыши изгрызли и ничё не видно.
первый взгляд, сюжетному ходу, проезжего мелкого чиновника принимают за ревизора — автор раскрывает
быт и нравы не только провинциального штатного городка, но и всей России.
Какова же Россия в миниатюре? Город, из которого "хоть три года скачи, ни до какого государства не
доедешь"? "На улицах кабак, нечистота! " Возле старого забора, "что возле сапожника, ..навалено на сорок
телег всякого сору". Церковь при богоугодном заведении, "на которую назад тому пять лет была ассигнована
сумма, ..начала строиться, но сгорела"... Удручающая картина.
А как живется "купечеству" да "гражданству"? Кто обобран, кто выпорот, у кого синяки на скулах от
усердия Держиморды; арестанты не кормлены, в больницах вонь, нечистота и больные "все как мухи
выздоравливают".
А всему виной крайний цинизм поступков и самоуправство "столпов города" — тех, кто в силу своего
общественного долга призван противостоять беззаконию и радеть (заботиться) о благе горожан. Однако
комический эффект в пьесе как раз и основывается на несоответствии поступков героев их общественному
призванию. Городничий, например, с гордостью объявляет: "Тридцать лет живу на службе! Трех губернаторов
обманул! " Ему вторит судья: "Я говорю вам откровенно, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками.
Это совсем иное дело". Почтмейстер, выслушав поручение, сообщает, что "всякое письмо этак немножко
распечатать", наивно признается: "знаю, знаю, этому не учите, это я делаю не то чтоб из предосторожности, а
больше из любопытства: "смерть люблю узнать, что есть нового на свете".
Итак, беспринципность, корыстный расчет, злоупотребление служебным положением — вот то, что
составляет основу сознания и деятельности "хозяев жизни". Но главное Гоголем сдернут покров тайны со
взяточничества — самого опасного и распространенного порока огромного чиновничьего аппарата России.
Недаром во время монолога Городничего "Чему смеетесь? Над собой смеетесь! " актер Щепкин подходил
близко к рампе и бросал эти слова в чопорный партер, где сидело немало прототипов гоголевских героев,
среди которых было, по словам самого Михаила Семеновича, половина "берущих" и половина "дающих".
И все же казнокрадство, взяточничество, грабеж населения — все эти ужасные по своей сути явления —
показаны Гоголем повседневными и вполне закономерными. По глубокому убеждению Антона Антоновича,
"нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов", который пропустил бы то, "что плывет в
руки".
И вот теперь в городе ревизор "инкогнито" — неожиданно нависшая опасность для всех чиновников, но
особенно для Городничего. Ведь с отца города первый спрос, да и грехи у него посолиднее: "в руки плывут не
только шубы и шали, да кули товаров от купцов, а и государственная казна, средства отпущенные на
благоустройство города, социальные нужды. А это скорым распоряжением не поправишь: "не вывезешь горы
мусора, не прикроешь соломенной вехой пустот и развалин, не выстроишь церковь, а главное — не заставишь
молчать всех обиженных".
Но все дело в том, что в гостинице живет не ревизор, а жалкий "елистратишка", промотавший в Петербурге
деньжонки. По законам комического Гоголь наделяет своего героя устрашающей фамилией, образованной от
слова хлестать — бить наотмашь. И чиновники трепещут. Не распознал "фитюльку", "пустышку" и сам
Городничий. Каждую реплику перепуганного Хлестакова еще более перепуганный Антон Антонович
воспринимает совсем в ином смысле. Однако все решило многократно испытанное средство — взятка. Она
подтвердила мысль, что игра пошла по всем правилам. Теперь бы подпоить гостя и разведать все
окончательно. Кто из ревизоров отказывался от вкусного угощения!
В конце концов, события оборачиваются таким образом, что ревизор-"фельдмаршал" уже зять Антона
Антоновича и покровитель семейства. Зритель убеждается, что легкость в мыслях необыкновенная
свойственна не одному Хлестакову.