Напишите письмо полковнику петру владиславовичу от имени солдата, подвергнутого жестокой экзекуции (по произведению л.н.толстого «после » можете нужно 25
Колись перед людиною постала проблема. Як вимірювати цінності матеріального світу? Як оцінити працю та вартість вкладу людини у загальний добробут?
Тоді людина винайшла гроші.
Як і більшість людських винаходів, гроші – це велике добро та велике зло водночас. Спершу розглянемо їхні позитивні риси. За до грошей людина може забезпечити себе житлом, їжею, одягом та іншими необхідними речами. Їй не потрібно все робити самій.
Так, програміст виконує свою роботу, яка йому до душі, а одяг та їжу купує в кравця та повара.
В начале рассказа Очумелов идет в распахнутой шинели, в финале он инстинктивно запахивается, потому что, во-первых, ему, должно быть, стало очень зябко в летнюю жару от пережитого потрясения, ведь его, поистине, бросало то в жар, то в холод; во-вторых, «праздник» новой шинели для него был частично испорчен, шинель его предстала несколько в невыгодном свете (напомнив ему, что вообще-то не такой уж он важный чин). Запахнутая шинель уменьшается в объеме — уменьшается и величие местного самодура. И тем не менее чинопочитание, власть торжествуют. Мир остался непоколебленным, шинель осталась шинелью! Запахиваясь в шинель, Очумелов становится еще официальнее, он еще более закрыт для всяких душевных движений, кроме, конечно, самой сердечной (и ведь действительно!) любви к начальству, к тем, кто выше его по чину.
Колись перед людиною постала проблема. Як вимірювати цінності матеріального світу? Як оцінити працю та вартість вкладу людини у загальний добробут?
Тоді людина винайшла гроші.
Як і більшість людських винаходів, гроші – це велике добро та велике зло водночас. Спершу розглянемо їхні позитивні риси. За до грошей людина може забезпечити себе житлом, їжею, одягом та іншими необхідними речами. Їй не потрібно все робити самій.
Так, програміст виконує свою роботу, яка йому до душі, а одяг та їжу купує в кравця та повара.
Объяснение:надеюсь правильно,просто я русский...
В начале рассказа Очумелов идет в распахнутой шинели, в финале он инстинктивно запахивается, потому что, во-первых, ему, должно быть, стало очень зябко в летнюю жару от пережитого потрясения, ведь его, поистине, бросало то в жар, то в холод; во-вторых, «праздник» новой шинели для него был частично испорчен, шинель его предстала несколько в невыгодном свете (напомнив ему, что вообще-то не такой уж он важный чин). Запахнутая шинель уменьшается в объеме — уменьшается и величие местного самодура. И тем не менее чинопочитание, власть торжествуют. Мир остался непоколебленным, шинель осталась шинелью! Запахиваясь в шинель, Очумелов становится еще официальнее, он еще более закрыт для всяких душевных движений, кроме, конечно, самой сердечной (и ведь действительно!) любви к начальству, к тем, кто выше его по чину.