Божественная Комедия" возникла в тревожные ранние годы XIV века из
бурливших напряженной политической борьбой глубин национальной жизни Италии.
Для будущих - близких и далеких - поколений она осталась величайшим
памятником поэтической культуры итальянского народа, воздвигнутым на рубеже
двух исторических эпох Энгельс писал: "Конец феодального средневековья,
начало современной капталистической эры отмечены колоссальной фигурой. Это -
итальянец Данте, последний поэт средневековья и вместе с тем первый поэт
новою времени" {К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения, т. 22, изд. 2-е, с. 382.}.
"Суровый Дант" - так назвал творца "Божественной Комедии" Пушкин -
совершил свой великий поэтический труд в горькие годы изгнания и странствий,
на которые осудила его восторжествовавшая в 1301 году в
буржуазно-демократической Флоренции партия "черных" - сторонников папы и
представителей интересов дворянско-буржуазной верхушки богатой республики.
Во Флоренции - этом крупнейшем центре итальянской экономической и культурной
жизни средневековья - Данте Алигьери родился, вырос и возмужал в атмосфере,
раскаленной жаждой богатства и власти, раздираемой политическими страстями и
волнуемой жестокими междоусобиями. Здесь, в этом муравейнике торговли,
городе ремесленников и знатных купцов, банкиров и надменных феодальных
грандов, в городе-государстве, гордом своим достатком и давней
независимостью, своими древними цеховыми правами и своей демократической
конституцией - "Установлениями правосудия" (1293 г.), рано образуется один
из крупнейших центров того мощного общественно-культурного движения, которое
составило идейное содержание эпохи, определяемой Энгельсом как
"...величайший прогрессивный переворот из всех пережитых до того времени
человечеством.." {К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения, т. 20, изд. 2-е, с. 346.}.
Данте стоит на пороге Возрождения, на пороге эпохи, "...которая
нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и
характеру, по многосторонности и учености" {Там же.}. Творец "Божественной
Комедии" был одним из таких титанов, поэтическое наследие которого осталось
в веках величественным вкладом итальянского народа в сокровищницу мировой
культуры.
Объяснение:
Старый солдат шёл на побывку. Притомился в пути, есть хочется. Дошёл до деревни, постучал в крайнюю избу:
- Пустите отдохнуть дорожного человека! Дверь отворила старуха.
- Заходи, служивый.
- А нет ли у тебя, хозяюшка, перекусить чего? У старухи всего вдоволь, а солдата поскупилась накормить, прикинулась сиротой.
- Ох, добрый человек, и сама сегодня ещё ничего не ела: нечего.
- Ну, нет так нет,- солдат говорит. Тут он приметил под лавкой топор.
- Коли нет ничего иного, можно сварить кашу и из топора.
Хозяйка руками всплеснула:
- Как так из топора кашу сварить?
- А вот как, дай-ка котёл.
Старуха принесла котёл, солдат вымыл топор, опустил в котёл, налил воды и поставил на огонь.
Старуха на солдата глядит, глаз не сводит.
Достал солдат ложку, помешивает варево. Попробовал.
- Ну, как? - спрашивает старуха.
- Скоро будет готова, - солдат отвечает, - жаль вот только, что посолить нечем.
- Соль-то у меня есть, посоли.
Солдат посолил, снова попробовал.
- Хороша! Ежели бы сюда да горсточку крупы! Старуха засуетилась, принесла откуда-то мешочек крупы.
- Бери, заправь как надобно. Заправил варево крупой. Варил, варил, помешивал, попробовал. Глядит старуха на солдата во все глаза, оторваться не может.
- Ох, и каша хороша! - облизнулся солдат.- Как бы сюда да чуток масла - было бы и вовсе объедение.
Нашлось у старухи и масло.
Сдобрили кашу.
- Ну, старуха, теперь подавай хлеба да принимайся за ложку: станем кашу есть!
- Вот уж не думала, что из топора эдакую добрую кашу можно сварить, - дивится старуха.
Поели вдвоем кашу. Старуха спрашивает:
- Служивый! Когда ж топор будем есть?
- Да, вишь, он не уварился,- отвечал солдат,- где-нибудь на дороге доварю да позавтракаю!
Тотчас припрятал топор в ранец, распростился с хозяйкою и пошёл в иную деревню.
Вот так-то солдат и каши поел и топор унёс!
Божественная Комедия" возникла в тревожные ранние годы XIV века из
бурливших напряженной политической борьбой глубин национальной жизни Италии.
Для будущих - близких и далеких - поколений она осталась величайшим
памятником поэтической культуры итальянского народа, воздвигнутым на рубеже
двух исторических эпох Энгельс писал: "Конец феодального средневековья,
начало современной капталистической эры отмечены колоссальной фигурой. Это -
итальянец Данте, последний поэт средневековья и вместе с тем первый поэт
новою времени" {К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения, т. 22, изд. 2-е, с. 382.}.
"Суровый Дант" - так назвал творца "Божественной Комедии" Пушкин -
совершил свой великий поэтический труд в горькие годы изгнания и странствий,
на которые осудила его восторжествовавшая в 1301 году в
буржуазно-демократической Флоренции партия "черных" - сторонников папы и
представителей интересов дворянско-буржуазной верхушки богатой республики.
Во Флоренции - этом крупнейшем центре итальянской экономической и культурной
жизни средневековья - Данте Алигьери родился, вырос и возмужал в атмосфере,
раскаленной жаждой богатства и власти, раздираемой политическими страстями и
волнуемой жестокими междоусобиями. Здесь, в этом муравейнике торговли,
городе ремесленников и знатных купцов, банкиров и надменных феодальных
грандов, в городе-государстве, гордом своим достатком и давней
независимостью, своими древними цеховыми правами и своей демократической
конституцией - "Установлениями правосудия" (1293 г.), рано образуется один
из крупнейших центров того мощного общественно-культурного движения, которое
составило идейное содержание эпохи, определяемой Энгельсом как
"...величайший прогрессивный переворот из всех пережитых до того времени
человечеством.." {К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения, т. 20, изд. 2-е, с. 346.}.
Данте стоит на пороге Возрождения, на пороге эпохи, "...которая
нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и
характеру, по многосторонности и учености" {Там же.}. Творец "Божественной
Комедии" был одним из таких титанов, поэтическое наследие которого осталось
в веках величественным вкладом итальянского народа в сокровищницу мировой
культуры.
Объяснение:
Старый солдат шёл на побывку. Притомился в пути, есть хочется. Дошёл до деревни, постучал в крайнюю избу:
- Пустите отдохнуть дорожного человека! Дверь отворила старуха.
- Заходи, служивый.
- А нет ли у тебя, хозяюшка, перекусить чего? У старухи всего вдоволь, а солдата поскупилась накормить, прикинулась сиротой.
- Ох, добрый человек, и сама сегодня ещё ничего не ела: нечего.
- Ну, нет так нет,- солдат говорит. Тут он приметил под лавкой топор.
- Коли нет ничего иного, можно сварить кашу и из топора.
Хозяйка руками всплеснула:
- Как так из топора кашу сварить?
- А вот как, дай-ка котёл.
Старуха принесла котёл, солдат вымыл топор, опустил в котёл, налил воды и поставил на огонь.
Старуха на солдата глядит, глаз не сводит.
Достал солдат ложку, помешивает варево. Попробовал.
- Ну, как? - спрашивает старуха.
- Скоро будет готова, - солдат отвечает, - жаль вот только, что посолить нечем.
- Соль-то у меня есть, посоли.
Солдат посолил, снова попробовал.
- Хороша! Ежели бы сюда да горсточку крупы! Старуха засуетилась, принесла откуда-то мешочек крупы.
- Бери, заправь как надобно. Заправил варево крупой. Варил, варил, помешивал, попробовал. Глядит старуха на солдата во все глаза, оторваться не может.
- Ох, и каша хороша! - облизнулся солдат.- Как бы сюда да чуток масла - было бы и вовсе объедение.
Нашлось у старухи и масло.
Сдобрили кашу.
- Ну, старуха, теперь подавай хлеба да принимайся за ложку: станем кашу есть!
- Вот уж не думала, что из топора эдакую добрую кашу можно сварить, - дивится старуха.
Поели вдвоем кашу. Старуха спрашивает:
- Служивый! Когда ж топор будем есть?
- Да, вишь, он не уварился,- отвечал солдат,- где-нибудь на дороге доварю да позавтракаю!
Тотчас припрятал топор в ранец, распростился с хозяйкою и пошёл в иную деревню.
Вот так-то солдат и каши поел и топор унёс!